Капкан для киллера – 2
Шрифт:
– Ну как ты? – спросил я.
Человек заговорил. Но голос был незнакомый. Это был не Солоник. Странно получается – внешность похожа... Нет, похожа верхняя часть лица. Нижняя – не очень. Но я слышал, что он делал несколько пластических операций.
«Погоди, – подумал я, – ведь это все очень легко проверить!» Я стал задавать вопросы, связанные с его нахождением в следственном изоляторе Матросская Тишина, пытаясь получить точные ответы. Человек, с которым я разговаривал, явно путался в
Черт возьми, ну и ситуация! С одной стороны, вроде он, а с другой – конечно, это не он. Нас просто обманывают.
Теперь у меня не было никаких сомнений, что это подставной человек.
– Это же не он! – сказал я, обращаясь к капитану. К моему удивлению, Теодоракис ответил мне по-русски:
– Почему не он? Это он. Просто ваш клиент попал в автомобильную катастрофу, у него изменился голос, да и с памятью стало плохо... Вы же знали, как он любил ездить на мотоцикле! Он гонял на своем «Харлее» по всем Афинам!
Я пожал плечами. Теперь я был ошарашен тем, что Теодоракис говорит по-русски. Хотя что в этом особенного? Он работает с русскоязычной клиентурой и со временем выучил язык...
– Ну что, будем звонить генералу? – сказал капитан, доставая свой мобильный телефон.
– Хорошо, я позвоню, – ответил я и достал из бокового кармана свой аппарат. Набрал номер Геннадия Михайловича. В это же время капитан набрал номер, наверное, генерала. Мы стали говорить одновременно – капитан на греческом, я на русском.
– Ну что? – в трубке раздался голос Геннадия Михайловича. – Это он?
– Я не знаю. Внешность вроде его. Но голос и манера разговора другие. Главное – он не может точно ответить на мои вопросы, которые я задаю ему по пребыванию в «Матросске».
– И что из этого следует?
– Я не знаю. Может быть, вы с ним поговорите?
– А такая возможность есть? Погодите минуту... – сказал Геннадий Михайлович, видимо, согласовывая этот вариант с генералом. Вскоре капитан кивнул мне головой, показав, что я могу передать трубку человеку напротив меня. Я передал ему телефон.
Не знаю, о чем они говорили, только слышал, как человек, выдававший себя за Солоника, внимательно слушал, потом кивал, потом заговорил сам. Вскоре разговор был окончен, и трубка была возвращена мне.
– Ну что, Геннадий Михайлович? – спросил я.
– Все нормально, – ответил он. – Возвращайтесь.
– Так он это или не он?
– Я скажу при встрече. Вы свою работу сделали, и очень хорошо. Возвращайтесь в гостиницу. С вами свяжутся.
Я был в растерянности и ничего не понимал. Странно! Я положил телефон в карман. То же самое сделал и помощник. Вся процедура была окончена.
Помощник подошел к человеку, называвшему
– Ну что, – обратился ко мне Теодоракис, – поедем обратно.
Я кивнул.
Вскоре мы были на катере. Судно мчалось к афинскому порту. Всю дорогу мы молчали. Когда катер уже пришвартовался к причалу и мы сошли на берег, Теодоракис обратился ко мне.
– Видите, – сказал он, – как все просто получилось! Мы все вопросы решили.
– Но я же не уверен, что это он! – ответил я.
– Да он это. Он. Вы думаете, что мы будем держать какого-то переодетого двойника? Поймите, ни одна спецслужба любого государства не упустит момент завладеть таким важным агентом, точнее, суперагентом, который может предоставить нам колоссальную информацию. Вы думаете, мы его просто так выдадим? Сейчас никого нет, поэтому мы и инсценировали его смерть. А он теперь уже другой человек.
– Другой человек? – переспросил я.
– Да. Теперь он работает на другую страну. И у нас к нему другой интерес.
Мысли мои путались. А может, они вкачали ему какие-то медицинские препараты, и действительно у него все изменилось – и походка, и голос, и память? Теперь мне казалось, что это был настоящий Солоник...
– Да, кстати, – Теодоракис неожиданно взял меня за локоть и притянул к себе, – я все время мучаюсь одним вопросом. Что вас связывало с Ликой?
– С какой Ликой? – не ожидая такого резкого перехода, переспросил я.
– Ну как же! – широко улыбнулся капитан.
– А-а...
– Как нелепо она погибла! – продолжал улыбаться капитан.
Теперь у меня не оставалось сомнений в том, что ее убрали именно они. И убрали потому, что она могла помешать этой сделке. Другое дело, что, может быть, Лика знала другого Солоника? «Может, это тоже двойник или даже тройник? – думал я. – Нет, капитан инсценировал ее самоубийство. Не могла она это сделать!»
Капитан, будто прочитав мои мысли, улыбнулся.
– Вы знаете, чрезмерное количество информации иногда бывает опасным для человека, – сказал он. – Вы когда уезжаете в Москву?
Я пожал плечами.
– Наверное, завтра...
– Мы вас проводим. Как вам, еще не надоела белая «Хонда»?
– А зачем вы устроили слежку за мной? – спросил я.
– Мы? Мы никакой слежки не устраиваем. Наоборот, мы оберегаем вас. Вы же не знаете, что вас могло ожидать, если бы этой «Хонды» не было.
«Надо же, – подумал я, – они, оказывается, выступали в роли моего ангела-хранителя!»
– Ну что же, спасибо! – улыбнулся я.
Капитан протянул мне руку.
– Давайте прощаться, – сказал он.