Капкан для лисы
Шрифт:
— Мы что, перешли на «вы»? Помнится, тыкали вы мне без стеснения, — заметила я, — И да, я была там, среди похищенных. Просто мне повезло чуть больше остальных. Теперь вот хочу отомстить гадам и заодно спасти девушек.
— Вы были там и видели Токарева? — деловито уточнил прокурор, продолжая «выкать».
— Была и видела.
— Глупо с его стороны светиться, не находите?
— Не нахожу, ведь он был уверен: я труп.
— Но вас не убили?
— Нет.
— Можно поинтересоваться, почему?
— Нельзя, — отрезала я, памятуя что передо мной не обычный смертный: укажи я на Вишневского,
— Это же очевидно: помощи, — поморщился Нестеренко.
— В каком-то определенном деле? Тогда вычислить похитителя будет не так уж и сложно, достаточно просто установить, кому это выгодно.
— Пять разных дел, между собой они никак не связаны. Требования тоже абсолютно разные. Они звонили три часа назад, и все три часа я ломал голову, но…
— Можно я тоже поломаю? — вежливо попросила я.
— Ты думаешь, что… а неважно, — махнул он рукой, потом тяжело поднялся и сунул в руки папку, — Смотри себе на здоровье.
Бегло просмотрев документы, я была вынуждена согласиться с Виктором Борисовичем. Не то, чтобы до этого я сомневалась в нем, но лучше все перепроверить самой, в себе то я уж точно не сомневаюсь.
— Вы правы, никакой связи.
Он лишь усмехнулся.
— Но это тоже хорошо, — продолжила я, думая, как лучше донести до него свою мысль.
— Чем же?
— Посудите сами: перед нами пять дел. Голованова и Ахмурзина можно смело отложить, это глупости какие-то. Что насчет Башаева… обыкновенный бандит, сядет абсолютно заслуженно, и если не сегодня, так завтра обязательно, такие парни умом не блещут и как правило отдыхают на нарах довольно регулярно.
— Вилами по воде, все твои рассуждения — надежда на удачу.
— Но все же трудно отрицать, что все это, — я ткнула в папку, — Просто запудривание мозгов. Это даже не такая уж и большая хитрость, старый прием. Неужели вам такое даже в голову не приходило, товарищ прокурор?!
— То есть, на самом деле им интересно какое-то конкретное дело?
— Бинго! Осталось узнать, какое именно.
— Ты можешь и ошибаться… я не могу рисковать дочерью и…
— Вам и не придется. Все это, — ткнула я в папку, — Все равно займет какое-то время, вот этим самым временем мы и воспользуемся. Если я ошиблась… я никогда не ошибаюсь и очень надеюсь, что и в этот раз мне повезет. Думаю, нам нужно заняться Богдановым и Садыковым, эти намного перспективнее чем бандит и два неудачника, тем более второй мне почти знаком. Вам лучше особо не высовываться, чтобы не рисковать Викой, стало быть, займусь ими я. А вы пока поможете мне и займетесь Токаревым вплотную. Им и его подельниками, всех, кого знаю записала в ваш ежедневник. Я вытащу Вику, она даст показания, так что дядям не поздоровится. Ваша задача — обеспечить это.
— Ты тоже можешь дать показания. Тогда с Токаревым можно будет побеседовать уже сегодня…
— Рискованно, к тому, за этим я сюда и пришла: помочь, но так, чтобы остаться инкогнито.
— Я могу вызвать охрану прямо сейчас, как тебе такое инкогнито?
— Вы этого не сделаете, мы оба прекрасно понимаем: на кону жизнь Вики. О моем аресте быстро
— Ты просто не хочешь говорить, как выбралась, я прав?
Надо же, а дядька проницательный. Он нравился мне все больше и больше.
— Папе это не понравится, — пожала я плечами и широко улыбнулась, мол, понимай это как хочешь.
— Расскажи, неформально.
— Любопытство сгубило кошку… да и вообще, много других животных. А уж людей то от него полегло — тьма!
Поняв, что увлеклась, я заткнулась. С минуту Виктор Борисович сверлил меня взглядом, я уж было подумала: конец мне, но дядя удивил.
— Если я увижу свою дочь целой и невредимой, забуду о твоем существовании.
— Этого мало. Еще я хочу…
— Можешь не продолжать, остальное само собой разумеется: все они сядут пожизненно, это я тебе обещаю.
— Вот и отлично. Вам есть чем заняться… — я покинула удобное кресло, — И да, свой номер телефона я вам записала, буду ждать звонка. Будут новости — естественно тоже вас наберу.
Виктор Борисович мне не ответил, так и сидел, сгорбившись на диване, погруженный в свои переживания. Неожиданно стало его жаль: я вдруг поняла, что если бы не похищение его дочери, наш с ним разговор вряд ли бы прошел так гладко, мне бы точно не поздоровилось. Он сидел здесь, словно громом пораженный: еще вчера все было хорошо, а уже сегодня его родную и единственную (проверенная информация) дочь грозятся убить. И тут появляется девица и обещает ему помочь. Верится слабо, но в такой ситуации человек хватается за любую соломинку… но как то легко он за нее схватился. Интересно, Вишневский отправил меня сюда заранее зная об успехе операции? Занятно выходит…
Я некстати подумала: а что бы делал на месте прокурора мой папуля? Слабо верится, что он принял бы чью-то помощь, то ли дело поотрывать головы всем к похищению причастным. Но переживал бы — это точно, просто в нашем семействе эмоции выражаются по-другому.
Тряхнув головой, чтобы отогнать от себя мрачную картину, я неожиданно для самой себя выпалила:
— Обещаю, я сделаю все, чтобы ее спасти.
Ниночка не сказала мне ни слова, просто проводила настороженным взглядом. Я тепло с ней попрощалась (тепло исходило только с моей стороны) и отправилась восвояси, то есть ловить такси с намерением вернуться на свой пост на 3-ей Пролетарской. Ромка мне не звонил, так что моя вылазка может остаться незамеченной.
Глава 15
По дороге я позвонила Вишневскому, но он мне ответить не пожелал. Через пару минут прислал сообщение: «Я занят. Ты жива?». И понимай это как хочешь. Я зло откинула телефон, оставив сообщение без ответа. Дураку понятно, что если смогла позвонить — еще живая. Хотя кто сказал, что Вишневский умный? Я сама, надо полагать… Ромка тоже не порадовал: подруга Крокодильши как сквозь землю провалилась, но на работу позванивает, стало быть, пока живая. Я посоветовала ему навестить родителей, друг неохотно, но согласился. Ну, и в довершение ко всему, когда я вернулась на Пролетарскую, меня ждал очередной сюрприз, точнее, его отсутствие: моя записка была на месте вместе с долларами, ясное дело, Гайманов здесь не показывался.