Капкан для Медведя
Шрифт:
– Что?!
– Я про голову. А ты про что?
Фыркает и хмурится.
Я усмехаюсь и осматриваю решетку.
Так.
Оглядываюсь и беру первую попавшуюся палку. Поддеваю решетку. Писк усиливается.
– Ну-ка, тихо там! – усмехаюсь и тянусь вниз за первым гусенком, а они разбегаются! Ныряют куда-то и их уже не видно! – Мать вашу, где вы?
Нагибаюсь, но там темно.
– Посвети! – кричу Юле и подаю мой телефон.
Нихера нет их. Как провалились куда!
Я начинаю рукой шарить, пытаясь отыскать их на ощупь.
– Эх, Пчелка! Не до прелюдий сейчас! Давай потом! – произношу с усмешкой. Игривая какая. Но тут же опять меня кто-то щипает. Еще и тянет. И больно так. Вот, совсем не смешно. – Да блять! – рявкаю и оборачиваюсь.
И вижу, что в задницу мне вцепился гусь. Ну, или гусыня. А Пчелкина стоит и похихикивает в ладошку.
– Какого хера? – возмущаюсь я, отгоняя от себя злую самку. – Ты не видишь, что ли? Я детей твоих освобождаю! Отойди!
– Не толкайте ее! – слышу от Пчелкиной. – Она же переживает! За них!
– Я же не съесть их собираюсь! А вытащить! Свети давай!
И опять лезу в яму. За время разбирательств пара гусят вышли из убежища и я подхватываю их и вытаскиваю наружу. Они тоже при этом пытаются ущипнуть меня. Но это ничто по сравнению с щипками их мамки. Она опять делает это.
– У меня вся задница в синяках будет! – ворчу я, отгоняя от себя птицу.
Освобожденные гусята отвлекают ее внимание. Она отбегает от меня к ним. Громко крякает. И я, пользуясь передышкой, опять наклоняюсь.
Еще трое на свободе.
– Все, кажется, - вздыхаю и собираюсь встать, как из ямы доносится жалобный писк.
Не все, сука. Ладно. Опять ныряю туда рукой.
– Га-га-га! Га-га! – доносится рядом. И снова щипок.
– Да мать твою! – ругаюсь я и вижу, что теперь меня щипает не только гусыня, но и гусята.
Те самые, которых я только что вытащил. Спас!
– Пчелкина! – кричу я. – Отгони их! Помоги, блять! Больно же!
– Не могу! Я боюсь! Меня в детстве у бабушки в деревне гусь укусил! Ущипнул!
– Ай, блять! – отмахиваюсь я и, пытаясь одной рукой оттолкнуть от себя гусиную банду, второй рукой лезу в яму.
Но гуси за моей спиной не сдаются. Снова и снова нападают на меня. И в очередной раз отмахиваясь от глупого семейства, я поскальзываюсь и ныряю в яму. К гусенку.
Там, конечно, неглубоко и я обеими руками плюхаясь в жидкую грязь.
– Сука! – ругаюсь я.
От этого моего падения гусенок выбегает на свет и я хватаю его. Вытаскиваю и сам вылезаю.
– Ну?! Все теперь?! Все на месте?! – рычу зло, обращаясь к матери гусыне. – Блять! – стряхиваю с рук грязь. Поднимаю глаза на Пчелкину. Стоит и насмехается. Вижу ведь эту ехидную улыбку. – Ну?! Что смотришь?! Где умыться можно?! Не ходить же мне в этом дерьме?! Да и целовать меня такого не будешь.
– Никакого не буду, - слышу в ответ. Ну, стерва! Стерва и есть.
– Денис Андреевич! Как же это?! Что же это?!
Поворачиваю голову. К нам бежит
– Вы как это?! Зачем?!
Слишком много вопросов.
– Гусей спасал, - бурчу я. – Какого хера у вас решетки такие широкие?
– Но как же? – он озадачен.
Ай. Нет ни времени, ни желания объяснять ему.
– Где умыться можно? – кидаю ему.
– Пойдемте, - машет он и разворачивается.
– Ты – со мной! – строго произношу, зыркая на Пчелкину.
– Вот еще! мне в клуб пора! На танцы!
Танцы?! Да блять!
Грубо хватаю ее прямо грязной рукой за запястье, а второй рукой, тоже, между прочим, грязной, шлепаю по заднице.
– Эй! Вы что?! – вскрикивает возмущенно. – Совсем уже?!
– Ай-ай-ай, - качаю головой, не выпуская ее. – Как же ты на танцы пойдешь? Надо умыться. Шагай давай! – сдвигаю брови. – А то… - и опять замахиваюсь.
34. Юля
34. Юля
Это просто рок какой-то! Он же преследует меня! А я видеть его не могу.
Каждый раз, как вижу эту самодовольную рожу, вспоминаю тот вечер. И обидно становится. Что вот так легко сдалась.
Вот, из-за этой обиды на себя мне и не хочется его видеть. А ему пофиг. По роже его наглой вижу, что пофиг.
– Вот, здесь можно умыться, переодеться, - Сергей Сергеич показывает рукой на небольшую комнатку в доме рядом с хранилищем. – Может, нужно что?
– Нет, сами разберемся, - Денис жмет ему руку и буквально выталкивает за дверь. Закрывает за ним ее и щелкает замок. Быстро смывает грязь с рук.
Потом разворачивается ко мне и смотрит, наклонив голову. Оглядывается.
– Мда… - произносит задумчиво. – Не густо тут с мебелью. Не густо.
– Пф, - фыркаю я, поворачиваясь попой к зеркалу, чтобы рассмотреть грязь. – Мебель-то вам зачем здесь? Вы что, жить здесь собрались?
– Не жить, Пчелкина, - хмыкает он. – Не жить, - делает шаг ко мне, потирая свою щетину на скулах. – Размышляю, вот, где бы тебя трахнуть. Все же на сеновале лучше, как мне кажется.
Не успеваю возмутиться, как он обхватывает меня за талию и дергает на себя и я оказываюсь спиной припечатана к нему.
– Отпустите! – требую строго, колотя его по мощной лапище, удерживающей меня за талию.
– Ну, тихо, Пчелка, не брыкайся, - кладет подбородок мне на плечо и разворачивает к зеркалу. – Ну? Поговорим?
– О чем?
– О нас.
– О чем? – усмехаюсь я.
– Я сделал тебе предложение, - как ни в чем ни бывало произносит Денис. – Ты не ответила.
– Хм, - произношу задумчиво, приставляя палец к губам и поднимая взгляд к потолку, - погодите-ка. Это вот то самое предложение? Как, блин, оно звучало? «Давай трахаться»? – и мечу грозный взгляд в зеркало. Утыкаюсь прямо в отражение Дениса.