Капкан для невесты
Шрифт:
По услышанному отрывку разговора Лорсанова с отцом я знаю, что он обо мне спрашивает. Но спрашивает у него, а не у меня напрямую. Словно отрезал ненужный ломоть.
Поэтому его звонок для меня — событие из ряда вон.
Я поражена до глубины души и начинаю дрожать от неизвестности. В голове зудит, тело трясет.
Зачем он звонит?
Может быть, до Лорсанова не дозвонился?
В курсе ли отец проблем моего жениха?
Кажется, нет.
Было что-то такое в разговоре Сулима, что
Мол, недуг Лорсанова, его приступы — это груз его вины перед умершей супругой. Винит себя до сих пор и наказывает за то, что выжил он, а не она.
Вряд ли отец знает.
У них имеются свои дела, но, чувствую, что так плотно и тесно они не общаются. Для отца Лорсанов — успешный бизнесмен и просто хороший знакомый.
Я даже думаю, что если бы меня с этими танцами не опозорили перед Кушаевыми, отец бы никогда мне жениха не сменил и за Лорсанова не отдал. Все-таки он в курсе его славы и слухов о нем…
Звонит.
Я не спешу отвечать.
Отец второй раз мне набирает!
У меня от ужаса глаза округляются.
Что будет, если отец о проблемах Лорсанова узнает?
Вдруг решит, что я довела и взрослого мужчину до больничной койки и просто приедет, даст приказ своим людям и насильно в монастыре запрет?
Мороз по коже. Я часто вдыхаю и выдыхаю через рот, хапаю прохладный воздух.
Нужно ответить.
Нейтрально.
Соврать что-то… Если дело касается Лорсанова.
Нельзя дать отцу возможность для подозрений, будто у нас что-то не так! Все в порядке…
Еще несколько секунд привожу дыхание в норму, потом отвечаю. Как бы мне хотелось, чтобы голос звучал спокойно, но я хорошо чувствую нотки взбудораженности. Может быть, отец, знающий меня много лет, тоже это услышит? Заподозрит неладное?
А вдруг…
Почему эта мысль пришла мне в голову только в момент, когда я уже ответила. Вдруг Галия наябедничала?! Я могла и переоценить ее желание быть с Фархатом и насладиться его вниманием!
Но уже слишком поздно гадать и остается только узнать, по какой же причине отец звонит на самом деле.
— Алло.
— Ками? Добрый вечер, девочка моя. Как дела? Ты занята? Долго отвечала. Голос запыхавшийся…
— Добрый вечер. Не сразу услышала звонок. Была в дальней комнате. Бежала, чтобы ответить как можно скорее и не дать поводу жениху сердиться за поздние телефонные разговоры. Поэтому, если вы, папа, хотите мне что-то сказать, говорите это как можно скорее! — понижаю голос.
— Лорсанов требователен к тебе?
— Вы и сами прекрасно знаете, что это так.
— Знаю. Лишь хочу убедиться, что это идет на пользу и ничего сверх меры не происходит.
Мне кажется или он даже рад?! Неужели я настолько сильно его расстроила танцами?!
Столько лет жизни положить
С пустыми руками…
Обидно до слез.
— Все хорошо. Но мне пора. Еще надо навести порядок перед сном.
— Вот как?
— Обязанности будущей хозяйки по дому я выполняю безукоризненно. Можете у Лорсанова спросить, вам не придется за меня краснеть.
— Я хотел с ним поговорить. Но его телефон отключен.
— Лорсанов у себя. Работает. Просил не беспокоить.
— Ясно. Передай ему, что я звонил. Пусть перезвонит мне. Обязательно!
— Передам.
Кажется, пронесло… Выдыхаю! Но потом отец добавляет фразу:
— Ками, ты не забыла, что у Лейсат скоро день рождения? Я хочу, чтобы ты присутствовала.
Я совсем забыла о дне рождении Лейсат! Он через полторы недели… Так скоро! Не знаю, получится ли.
— Об этом вам лучше поговорить с Лорсановым, папа. Когда он вам перезвонит, разумеется. Увы, но я своим временем теперь не могу распоряжаться так, как мне хочется.
В ответ отец издает удивленный звук.
— И что? Никакого протеста? — уточняет.
— Извините, мне, действительно, предстоит сделать еще очень много дел, чтобы успеть лечь спать вовремя. Я передам Лорсанову, что вы звонили. Спокойной ночи, папа.
Выслушиваю ответное прощание и отключаюсь, едва не рухнув на асфальт от усталости. Казалось, разговор выпил из меня все силы. Не перестаралась ли я с изображением покорности?!
Придется плестись обратно в больницу. Меня запускают, конечно же.
Я выбираю диванчик, который с вида кажется помягче. Но потом всю ночь мучаюсь, меняя положения одно за другим, перебираюсь с кресла на диван и обратно! Это пыточные инструменты какие-то.
Еще больше невзлюбить больницы, кажется, уже нельзя, но у меня получается!
Я устала. Ночь кажется бесконечной. Я никогда не усну. Измучилась, что просто нет сил даже поплакать.
Но все же я как-то засыпаю.
Утром меня будят. КТо-то трясет за плечо.
Вскакиваю, продирая глаза.
— Камилла? — звучит удивленное. — Вы здесь? Были в больнице все это время?
Передо мной стоит довольно бодрый Сулим.
Я с трудом соскребаю себя с дивана в коридоре. До операционного отделения один коридор и поворот налево. Но этот диван показался мне самым удобным из всех. Или мне так просто кажется, и я очень сильно устала.
— Да. Я была здесь. Как Лорсанов?
— Сейчас он в реанимации.
Глава 19
Камилла
После этих слов Сулима сердце в моей грудной клетке стынет, а на глаза наворачиваются слезы непрошенные. Прижав руки к груди, спрашиваю, не узнавая свой голос: