Капкан для скифа
Шрифт:
Заметив, что хозяин плитки близок к невменяемости, Серега совсем отбросил приличия:
— Эй, ученый, а где плитка-то? А?
— Плитка? — Конрад Карлович наградил его мутным взглядом.
— Облицовочная, итальянская, твоя, — Серега уже замахнулся для того, чтобы отпустить ученому пощечину, но в последнее мгновение передумал. — Где она находится?
— Как где? На складе. Дома.
— А дом твой где?
— Двести десять километров. Три часа езды.
— Это как ты ездишь — три часа, — Серега встал и бросил на стол деньги за выпитую
— У-у-у-у… надо выручить… плитка… оно конечно, — забормотал кандидат наук, тщетно пытаясь покинуть заведение самостоятельно.
— Давай помогу, несчастье технических наук, — Серега с готовностью подставил свое плечо и обхватил Конрада Карловича за талию.
Загрузив горе-ученого на заднее сиденье своего «Мерседеса», где тот от пережитого стресса и лекарства от него же в виде коньяка моментально уснул, Рембо загнал машину Михельсона на ближайшую автостоянку.
Уже через полтора часа Серега ехал по улицам родного города владельца «Тойоты». Последний таращился по сторонам, силясь определиться с обстановкой. Серега взглянул в зеркало заднего вида и раздельно произнес:
— Меня зовут Савельев Сергей Петрович. Ты мне разбил машину. У тебя нет наличных денег, поэтому я взялся помочь с реализацией твоей плитки.
— Не юродствуй, — хмуро произнес Конрад Карлович, — я все помню. Здесь налево.
— Какая память! — иронично хмыкнул Савельев.
— К чему сарказм? — держась обеими руками за затылок, отозвался Михельсон. — Еле живой. Голова сейчас расколется.
— Да уж. В такой ситуации более уместно сочувствие, — Серега с искренним состраданием достал из бардачка и протянул страждущему банку пива. Тот с благодарностью осушил жестянку одним махом. Сразу повеселел:
— Ну-с, Сергей Петрович, говорите, задвинем мою плитку?
— Легко, Конрад Карлович. Не сомневайтесь.
— Это хорошо.
— Сейчас только сопоставим цену с качеством и определимся с формой оплаты. Что там с документами? Вам как лучше?
— Да, в принципе, документы можно перекрутить как угодно, и форма оплаты мне тоже без разницы. Мне бы с тобой за машину быстрее рассчитаться, а вот Марк Ариевич, компаньон мой…
— Суровый товарищ?
— Не то, чтобы прямо так… хотя некоторый элемент есть… как бы это помягче сказать… м-м-м… впрочем, сам все увидишь.
Савельев, направляемый уточняющими репликами, подъехал к воротам какой-то базы: «Рубинштейна, сорок три», — прочитал небрежно написанный масляной краской полуметровыми буквами на бетонном заборе адрес. Из будочки возле ворот выглянул старикан и близоруко сощурился на подъехавшую машину. Поскольку она была хоть и незнакомая, но явно дорогая, вахтер вышел ей навстречу:
— Вы к кому?
— Это я, Палыч! — выглянул из приоткрытого окна кандидат наук и махнул рукой в сторону ворот. — Открывай, к себе мы. Как обычно.
— Конрад Карлович, это вы? Сейчас, сейчас, — старик, разглядев пассажира, начал шустро открывать ворота.
Попетляв
— Вот эту хреновину и арендуем, — Михельсон вылез из машины. — Аренда столько денег жрет, а отдачи никакой.
— Накладные расходы дело обидное, — поддержал его Савельев. — Отщелкиваешь бабульки непонятно кому и за что.
— Карловичу привет! — окликнули открывающего замок владельца «Тойоты» двое проходивших мимо мужиков в спецовках.
— Салют, Серега! Здорово, Леха! Как там твоя жена? Выздоравливает? — без особого энтузиазма отозвался Михельсон.
— А что ей, заразе, сделается?
— Ну, слава Богу, — натужно кряхтя, Конрад Карлович распахнул высоченные створки. Щелкнул выключателем. Лампочки не загорелись. Арендатор шустро выскочил за дверь и закричал вслед рабочим:
— Леха, Сергей! Васька электрика подошлите, — и нормальным голосом уже для Сереги добавил: — Электрик хренов заколебал. Каждый день похмеляешь, а свет никак толком не сделает. То потухнет, то погаснет — морока одна.
Несмотря на отсутствие освещения, содержимое ангара было прекрасно видно. Стандартные типовые ящики стояли ровными штабелями. На боку каждой коробки стоял штамп «Сделано в Италии» на английском языке.
Серега прошел вдоль, мимоходом заглядывая в надорванные коробки. Достал калькулятор — прикинул количество. Перемножил три цифры: количество ящиков по длине, в высоту и в ширину. Да, все верно, шесть тысяч с хвостиком. Обернулся к продавцу:
— Показывай поближе. Сколько, каких?
— Сейчас, сейчас!
Конрад Карлович заметался, пробежав вдоль ряда, надорвал несколько ящиков, вытаскивая образцы. Расставляя плитку, несколько штук разбил. Тихо выругался, приглушая слова интеллигентным покашливанием в кулак, поднес другие. Образцов оказалось двенадцать.
— По пятьсот квадратных метров каждого вида, — пояснил он, суетливо и в то же время брезгливо протирая тряпицей руки.
— Так-так. Посмотрим, чем тут с вами рассчитались.
У Рембо перехватило дух. Качество, расцветка были потрясающими. Даже самая дешевая плитка стоила на отдачу не меньше пятнашки баксов. Верняк. А таких было всего четыре вида, остальные стоили дороже.
— Пересортицы не может быть? — стараясь говорить ровно, задал он нейтральный вопрос. Абсолютно лишний — даже если какого-то вида было больше, а другого меньше, принципиальной роли это уже не играло. Главное решение Серега уже принял. Нужно срочно вырвать всю партию плитки у ученого — наказать лоха не западло.
— Нет, ну что вы. Мы проверяли, может там пару квадратов туда-сюда, а в основном пропорции сохраняются.
— Ну что ж, толкаешь ты меня, Карлович, в авантюру, но не помочь не могу. Обещал ведь, — Рембо горько усмехнулся: — Говори цену, если заберу весь этот мусор целиком. Все шесть тысяч квадратов одним махом.