Капкан со всеми удобствами
Шрифт:
– Как это не попадал? – Зоя от волнения даже схватила чашку свекрови. – В прошлую субботу рано утром к ним реанимация приезжала. Увезли Светлану. Вроде она отравилась чем-то. Уж не знаю чем. Они все за заборами-то скрытные. Только я, после того как ее увезли (Герман-то следом на своей иномарке покатил), с прислугой их разговаривала. Она и сказала, что Герман жену к утру в бессознательном состоянии обнаружил. Так ее в сознание и не привели. Но врачи сказали – живая. Катюху-то, прислугу, на следующий день домой отпустили – она где-то на Украине живет. Обещали вызвать, как только все образуется. А что за мымра сейчас у них заправляет, я и не знаю. И не видела ее ни разу.
– А не знаете случайно, в какую больницу Светлану отвезли? – спросил Димка.
– Да
– А зачем же вообще самогонку гнать, если муж пьет? – удивилась Наталья.
– Здра-а-ассьте! А кто не пьет-то? И дешевле так. Во-первых, старого варенья полно – не выкидывать же. Во-вторых, она у меня лечебная – на калгане настоенная. А потом еще вино из нее делаю. На ягодах настою – пальчики оближешь! Хотите попробовать? – Зоя с готовностью вскочила, но мы дружно отказались. Муж с Михаилом сразу же принялись расспрашивать дорогу в больницу, а мы с Натальей, без конца извиняясь за недоразумение, отправились одеваться.
На улице стоял с топором хмурый Дёма. Только приоделся в телогреечку. Пират, интенсивно махая хвостом и не отрывая от нас преданных глаз, бегал на цепи от одного бока конуры до другого. Я машинально порылась в карманах куртки и выудила сушку. Еще осеннего призыва. Пирату на срок давности было наплевать. Он, разочек хрумкнув, проглотил ее сразу и сел, ожидая добавки.
– Хватит жрать, – проворчал ему Дёма.
Пират покосился на него глазом в окружении белого шерстяного пятна. Честное слово, это означало не что иное, как «Тьфу на вас!».
Димка крякнул, обежал нас по снегу и понесся в машину. Мы еще не успели дойти до калитки, а он уже летел обратно, на ходу доставая что-то из пакета. Вот тут еще раз подтвердилось, что мой муж – человек основательный. И хотя его сборы на лыжную прогулку были недолги, он додумался взять с собой бутерброды… Уверена: Пират, глотая их, мне обзавидовался. С таким хозяином в доме не пропадешь.
12
До местной больницы мы добрались меньше чем за пятнадцать минут. Наталья решила проявить самостоятельность и первой оказалась у окошечка справочного бюро, буквально сунувшись туда головой.
– Шелепина Светлана Юрьевна выписана вчера под расписку в состоянии средней тяжести, – послышался поучительный голос дежурной.
Подругу
– То есть как выписалась? Не могла она сама выписаться в таком состоянии. А с каким диагнозом она госпитализирована?
– Я вам человеческим языком говорю: выписана под расписку. – В голосе дежурной появилось раздражение: – Вы что, родственники? Нет? Ну так другими сведениями делиться не уполномочена!
– Простите, можно переговорить с лечащим врачом Шелепиной Светланы? – Димка молниеносно достал из бумажника визитку и сунул ее в окошко. – Хотелось бы кое-что уточнить с коллегой…
Очевидно, визитка возымела свое действие. Дежурная куда-то позвонила и тут же пригласила Дмитрия Николаевича проследовать в ординаторскую к Аркадию Анатольевичу, поспешив открыть моему мужу дверь через справочное отделение. Как я и подозревала, оставшиеся члены группы были удостоены многозначительного взгляда дежурной и крылатой фразы:
– А вас… я попрошу остаться…
От нечего делать мы вышли на улицу. Не знаю, что наговорила Наталья Мишке, но его уже явно тяготило это путешествие. Несколько раз он с тоской посмотрел на кучу лыж и лыжных палок, на небо, из голубого ставшим серым, и, наконец, на часы. Димки не было долго. Мы успели замерзнуть, погреться в машине, где моментально стало жарко от работающей печки, и опять вылезти на улицу. Я предложила отпустить несчастного Михаила, у которого был безнадежно испорчен выходной день.
Наталья неожиданно развеселилась, приседая и хлопая себя по коленкам от хохота:
– Представляю себе, как ты тащишься более десяти километров по неведомым дорожкам до кольцевой, а там наперегонки с иномарками шпаришь где-нибудь по обочине, скрипя потертым седлом!
– Почему седлом?
– Ну седалищем. Ты им перед отъездом приложилась, потом тебя еще в машине двигали, освобождая место для Бориса. Да ты не переживай. Я, как всегда, рядом буду. – Наталья заботливо подтянула молнию на моей куртке и вздохнула: – Ты была права. В смысле, насчет Светки. Так что наш сосед Володя никак не мог появиться в квартире с ее легкой руки. Слишком тяжелое для этого у нее состояние было.
– Наталья! Димке ни слова про ключ и фотографии. Убьет!
– Само собой…
Мы стояли на краю небольшого оврага недалеко от больницы и смотрели вниз на верхушки кустов, торчащих из сугробов. Михаил от скуки в двадцать пятый раз открывал капот машины, чтобы полюбоваться содержимым. Местные пейзажи ему, кажется, осточертели. В конце концов мы медленно поплелись к больнице. Похоже, Димка и здесь делает обход хирургического отделения.
– Твой муж – действительно классный специалист, – в унисон моим мыслям выдала Наталья. – Если бы со мной… нет, пожалуй, со мной – не надо… Если бы с моими знакомыми что-то случилось – не задумываясь, валялась бы в ногах у него, прося помощи. Только вредный очень…
Мы поравнялись с машиной, и в это время откуда-то с левого крыла больничного корпуса выкатился Димка. Он очень торопился. Так, что я успела испугаться, решив, что его преследуют. Но он приветственно поднял правую руку – левая была сунута в карман куртки – и крикнул:
– Ну что, покатаемся?
Михаил еще раз посмотрел на часы и обреченно кивнул: он, мол, понимает – здоровье бывшей соседки дорогого стоит.
Мы быстро юркнули в машину – не терпелось узнать результаты расследования Дмитрия Николаевича. Но он из вредности (Наташка права) долго и нудно объяснял Михаилу, куда следует проехать, потом попросил подругу освободить место штурмана и уселся на переднее сиденье, призывая нас полюбоваться красотами окружающей среды. Белое безмолвие уже несколько поднадоело, и Наталья, возмущенная пересадкой собственного тела на заднее сиденье, разинула рот, чтобы напомнить Дмитрию, кто он такой, но я во время толкнула ее в бок. Она хрюкнула и рот закрыла, посмотрев на меня с недоумением. Успокаивающим жестом я похлопала ее по руке, давая понять – своего мужа знаю лучше всех. Он только и ждет вспышки возмущения, чтобы усилить ее своим: «Ах, та-ак! Вообще ничего рассказывать не буду!» А вслух произнесла: