Капкан
Шрифт:
– Только когда она рядом, – усмехнулась Рэд, и они в унисон звучно рассмеялись.
– Тогда понятно, зачем тебе гриб. – Так себе вышла шутка, но Рэд заценила, продолжив смеяться.
Она задрала край футболки и осторожно опустила в импровизированную переноску гриб, только после вернув нож в карман. В этот момент Сонни заметил кое-что тёмное у неё на спине, ярко выделяющееся на фоне бледной кожи, но разглядеть не успел, услышав короткое:
– Опускай.
– Присаживайся, – парировал он и подавил пошлое: «Только не на лицо». И с чего вдруг? Это бы прозвучало не только грубо, неуместно, но и глупо, как неудавшийся флирт младшеклассника.
Придерживая край футболки, Рэд на удивление ловко спустилась,
Сонни как раз усаживался на своё место, когда она вытащила из-под сидения небольшую сумку, запихнула в неё фонарик и вынула вместо этого контейнер, перекладывая в него гриб, оттуда же достала бутылку с водой: залила контейнер, прикрыла плотно крышкой, а затем впихнула его Сонни в руки. Надев куртку, она вновь уселась за руль, авто мягко тронулось с места. Сонни с интересом рассматривал очертания трутовика, слегка искажённые водой, когда услышал:
– Ты хорошо готовишь?
– Приемлемо, а что?
– А грибы готовить умеешь?
– Что?! – обалдел от намёка Сонни: громко и с лёгким негодованием.
– Что? – удивлённым тоном и с невинным выражением лица отозвалась Рэд.
Сонни закатил глаза: на это он не подписывался. Мало того, что она привезла его чёрт знает куда в темноте срезать грибы с деревьев – господи, как это звучит! – так ещё и хочет, чтобы он этот самый гриб приготовил.
– Ты хочешь, чтобы я отравилась? – словно в ответ на его мысли поинтересовалась Рэд.
– Зачем ты вообще за ним полезла, если не умеешь готовить? – Несмотря на лёгкую обиду в голосе, Сонни знал, что скоро сдастся.
– Это вкус детства. – Она легко пожала плечами, улыбка сошла с лица, и Рэд выглядела на удивление серьёзной.
Так странно было услышать нечто настолько личное, быть может, ему удастся её разговорить за ужином? Узнать, откуда она, как её зовут, не может ведь «Рэд» быть настоящим именем, верно?
– Умею, – буркнул Сонни, отводя взгляд.
Когда они доехали до дома, на улице было совсем темно и куда холоднее. В этот раз Рэд дождалась, когда он откроет ворота и подвела машину прямо к порогу, сомневаясь стоит ли ставить её в гараж. Ещё немного подумав, Рэд решила оставить всё как есть и поспешила за Сонни в тепло дома. Судя по всему, обстановка её не сильно волновала: не было ни вежливого «У тебя чудесный дом», ни удивлённого «Это настоящее или имитация?», ни даже сухого «Неплохо», будто она знала, что на самом деле никакого отношения к обустройству пространства Сонни не имел – всё было обставлено Мэтом.
Не переодеваясь, Сонни сразу направился с грибом на кухню. Пока он занимался приготовлениями: ставил воду на плиту, отжимал трутовик и срезал лишние куски, Рэд подключилась к домашней колонке с телефона, включая музыку. По кухне разнёсся вальс «На прекрасном голубом Дунае» Иоганна Шуберта. Сам Сонни не знал кто композитор знакомой мелодии – Рэд объяснила. С одной стороны, ему было неловко не знать таких вещей, но с другой – он никогда не интересовался классической музыкой, оперой или балетом, хотя однажды столкнулся с человеком, который был искренне убеждён, что из-за своей ориентации Сонни обязан в таком разбираться. Раздражающие стереотипы.
Рэд едва заметно пританцовывала рядом, заглядывая ему под руки – это мешало. Он достал несколько луковиц и одну за другой кинул в её сторону. Рэд легко перехватила лук, хмыкнула, опуская на столешницу, закатала рукава до локтя и потянулась за ножом. В полном молчании под нежные звуки вальса каждый занимался своим делом. Сонни скосил взгляд, желая узнать,
Сонни не любил татуировки. Хотя нет, он их искренне ненавидел, и скорее бы удавился, чем сделал бы себе хоть одну. Но ведь каждый волен самовыражаться так, как ему захочется. Убедившись, что больше никаких отличительных черт нет, Сонни подсолил воду и опустил в неё гриб, настроил огонь. Что-то никак не давало ему покоя. Он снова перевёл взгляд на руки Рэд: вот оно! Продолговатый, почти незаметный шрам на правой руке между безымянным пальцем и мизинцем, словно ножом полоснули. Откуда он? Всё может быть: случайно порезалась, когда готовила, задела рукой о что-то острое или просто неудачно упала в детстве. Но этот шрам всё равно казался ему странным, слишком уж ровный, будто сделанный нарочно. Сонни встряхнул головой, прогоняя непрошенные мысли. Мелодия замолкла и заиграл другой мотив.
– А это «Вальс №2 для джазовой сюиты» Шостаковича, его ещё называют «русским вальсом», а некоторые даже «утерянным вальсом». Знаешь почему? – Не дожидаясь ответа, Рэд продолжила рассказ: – На самом деле, с ним связано много слухов. Считается, что в тогдашнем СССР, когда только образовался государственный джазовый оркестр, его руководитель попросил трёх именитых композиторов сочинить что-то джазовое. Шостакович представил три пьесы, но ни одна не подходила по стилю. Тогда он переписал второй вальс, уже удачно. Однако. – Она быстро захлопала ресницами, сгоняя выступившие слезинки, ополоснула нож под водой и продолжила нарезать лук. – Первоначальная версия была утеряна во время Второй мировой, а уже известная всему миру прозвучала только спустя семнадцать лет.
Рэд закончила, отложила нож, промыла ладони и повернулась к Сонни, оперевшись поясницей о стол. Она хитро улыбнулась, замечая его заинтересованность:
– Другие слухи утверждают, будто вальс №2 – это следствие шутки композитора. Якобы он взял три известных русских вальса, кое-что изменил, позаимствовал у Штрауса и скомпоновал в единое целое.
Сонни даже не знал, как отреагировать. В принципе, ему было всё равно на историю звучащей мелодии, но с другой стороны… Интонации, мимика, лёгкая жестикуляция, сопровождающие рассказ, увлекали его. Кто бы мог подумать, что Рэд – хороший рассказчик, способный сделать даже скучные факты интересными. Раньше, наедине, на съёмочной площадке и даже во время отдыха с Патриком, она представала совершенно другой, не такой, как сейчас, и это завораживало.
– На самом деле, никто не уверен, что эта версия действительно принадлежит Шостаковичу, – закончила Рэд. Она склонила голову набок, наблюдая за его реакцией, фыркнула тихонько и улыбнулась. – Потанцуем?
– Я не… – Сонни осёкся. Сказать, что не умеет, он не мог – это ложь. По долгу «службы» ему разное приходилось делать: и танцевать, и петь.
Он не успел среагировать, Рэд просто обхватила его одной рукой за талию, второй перехватила левую ладонь своей и потянула в сторону от плиты и дальше, начиная вальсировать вглубь дома. Сонни даже запротестовать не смог, так поражён был этим внезапным проявлением властности. Как быстро она переключается с одного настроения на другое… Где этот выключатель? И пока он пытался сориентироваться, при этом интуитивно продолжая танец и следуя её направлениям, Рэд снова заговорила: