Капкан
Шрифт:
– Что это было?
– спокойно спросила Инга Петровна, но это спокойствие было обманчивым, женщина была недовольна, но вот чем, сказать сложно. Может у нее самой, какие-то проблемы, и она решила на нас оторваться, раз уж мы попались под руку? А что, вполне такой реалистичный вариант. Все молчали.
– Я спрашиваю, что это было? Вы, я вижу, все крутые такие? Деретесь? За что? Авторитет? Спор? Принципы?
– Личные дела, - глухо отозвалась Лера, ее рука, сжимавшая нос прикрывала и рот, и звук получился искаженным.
– Немножко вспылили.
–
Мы с Лерой невольно переглянулись, тогда, как остальные даже глазом не повели в сторону друг друга.
– Ясно, - сухо заметила директриса, - Лера и Лена остаются, а остальные могут быть свободны.
Надо же, как все просто для них, все же я не смогла не удивиться. Не задавая никаких вопросов, кампания из трех человек покинули класс, не забыв даже, закрыть за собой дверь.
– Я даже не буду спрашивать, с чьей подачи завязался конфликт, - отрывисто начала женщина, прохаживаясь перед нами, - мне совершенно ясно, что вы обе в этом виноваты. Слишком уж вы похожи.
Я еле сдержалась, чтобы не завопить. Я и эта сучка похожи? Ага, держи карман шире.
– Но я так же знаю тебя Лера, - Инга Петровна остановилась перед девушкой. Лера вся словно сжалась, надо же, оказывается, она ее боится. Приятно осознавать, что у твоего врага есть хоть какой-то авторитет, это вселяет надежду.
– И мне не нужно никаких скандалов и трупов в ближайшее время, у меня и так дел по горло. Поняла?
Лера неуверенно кивнула головой, хотя вот глаза ее не говорили о полной обработки информации. Женщина недовольно сощурилась и неожиданно сделала резкий выпад рукой. Округлив глаза, я наблюдала, как, схватившись за живот, Лера оседает на пол, Инга Петровна схватила ее за волосы, приподнимая лицо. Картина была очень похожа на ту, что открылась перед глазами Инги Петровны каких-то двадцать минут назад. Только вот теперь вместо меня была Лера.
– Я вижу, ты не поняла. Мне не нужны трупы, понятно? И никаких других инцидентов в стенах этой школы ближайшее время, а желательно до конца года. Уяснила.
– Да, Инга Петровна, я все поняла!
– глухо отозвалась Лера. Из ее голоса пропали последние нотки самоуверенности, но как ни странно я не чувствовала по этому поводу радости, мне ее было жаль. Жаль? Надо скорее выгонять подобные мысли из головы. Жаль Леру, это же абсурд!
– Прекрасно, вы можете обе идти, и, да, Лена, надеюсь, ты не забыла про свой испытательный срок? Экзамен уже скоро, не отлынивай от занятий.
Тон, которым она это сказала, поражал. Ее голос был беззаботным, словно бы она обсуждала с подружками приглянувшийся наряд, а не ставила меня в известность о тесте, где, если я не пройду программу, меня ждет смерть.
Ничего ей не ответив, я поспешила к выходу вслед за Лерой, оказавшись по ту сторону двери, мы переглянулись, в ее глазах плескался гнев и досада. Что бы то ни было, я поняла, что в ближайшее время она меня и правду не тронет.
– А тебе повезло, - тут же озвучила мою мысль девушка и скрылась за углом.
Я удивленно посмотрела
– Ты так торопишься убежать отсюда. Что сказала Инга?
– полюбопытствовал парень, когда мы оказались на приличном расстоянии.
– Она меня удивила, если честно, - призналась я. Мы вышли на улицу, пустота двора ясно указывала на то, что мы пропустили, как минимум, начало урока, если не его добрую половину, но, если честно, я не собиралась по этому поводу горевать.
– Она ударила Леру. И вообще, как бы, заступилась за меня. Мне казалось, что в вашей школе учителям нет до нас дела.
И я по порядку рассказала ему, что произошло, когда за ними закрылась дверь.
– М-да, я бы не обольщался, Лен, дело, похоже, не в тебе, - заметил Кирилл, непринужденно сворачивая в парк, я удивленно замешкалась.
– Ты что, собираешься идти на урок? Брось, можно и прогулять. Так вот, видимо, у Инги и правда дела, может к нам шишка приезжает какая-то или еще что, всякое бывает, и ей просто хочется выставиться.
– Думаешь?
– Более, чем уверен, так что дело точно не в тебе.
Мы присели на лавке под раскидистым деревом. Парень протянул руку и коснулся моего лица. От неожиданности я вздрогнула.
– Ты как? На вид - не очень. Кожа немного рассечена, и глаз покраснел, мне кажется, завтра проявится синяк.
– Вот черт, еще и синяк...
– я вздохнула и, забывшись, откинула голову назад.
– Уй...
– я схватилась за затылок, так неприятно встретившийся с корой дерева.
– Если ты хочешь заработать сотрясение мозга, можешь не торопиться, мне кажется, без него не обошлось.
– Знаю, - проворчала я.
– Кирилл, спасибо тебе, что попытался вмешаться.
– Да ладно тебе, это же вроде как естественно. Тем более, я против насилия.
– Да? Для наших мест это что-то вроде тигра вегетарианца, очень экзотично.
Он засмеялся.
– Так что вы с Лерой не поделили?
– Игоря.
– А, я мог бы и сам догадаться, она жуткая собственница.
Мы некоторое время помолчали, просто отдыхая. Я чувствовала, как каждая клеточка моего лица ноет, прося утешенья.
Лучше меньше знать и больше любить, чем больше знать и не любить.
Эразм Роттердамский.
Глава восьмая
Как и предсказывал Кирилл, на следующее утро на моей щеке красовался неприятный рубец, а под глазом наливался синяк.
– О боже, - застонала я, разглядывая свое отражение. Это все равно, что ходить несколько недель с табличкой "я неудачник" или "меня побили", ведь синяки сходят долго и, что еще ужаснее, каждый день меняют свой оттенок. Сейчас он был темным.