Капли дождя
Шрифт:
— А почему они знамениты?
— Ты серьёзно никогда не слышала имён Дрю Хейл или Бо Хейл раньше? — Что-то в этих именах отдаёт перезвоном колокольчиков, но я не могу вспомнить.
— Не думаю. — Её лицо выражает шок, и я почти чувствую себя глупой, словно должна знать их.
— Хорошо, Дрю плавает, а Бо играет в теннис. Они побеждают везде и у них огромная конкуренция. Ходят слухи, что Олимпийские тренеры рассматривают кандидатуру Дрю. Оба брата фигурировали в прошлом году в журналах «Teen People» и «Kidsin Sports», и в выпуске на ESPN. — По её выражению лица,
— Вау, думаю, я впечатлена. — Не знаю, что ответить. Эти двое — местные знаменитости. Неудивительно, почему она спрашивает о них. Здесь, они наверняка в кругу сплетен и последних новостей.
— Думаешь? Ты мне льстишь. Как я уже говорила раньше, каждый парень хочет находиться рядом с ними, как и каждая девушка. — Услышав, как она говорит об этом, мне почти жаль этих ребят. Кажется, людей больше заботит то, кто они. Опять же, они наверняка любят всеобщее внимание — хоть называй школу именем одного из них.
— Ну, могу сказать, что не хочу быть с ними. Это явно не моё. — Она улыбается мне, когда я тянусь к дверной ручке моего первого класса. Её самодовольное выражение лица говорит само за себя — она мне не верит. Ну да ладно... время покажет.
— Старшеклассники обедают первыми, так что можешь есть либо здесь, либо покидать кампус на час. Надеюсь, увидимся позже. — Её улыбка растягивается почти до ушей.
— Ладно, звучит здорово. — Она разворачивается и уходит прочь.
Когда вхожу в класс, утренние объявления как раз только закончились. Рука моей учительницы колеблется и указывает на свободную парту в конце ряда возле окна. Пытаюсь не смотреть на других учеников, и комната начинает расплываться перед моими глазами, когда иду к своему месту. Конечно, оно в передней части класса. Восемнадцать пар глаз прикованы ко мне. Кровь приливает к моим щекам — что, никогда не видели, как человек потеет, да?
Одной рукой тянусь за блокнотом и ручкой. А другой нежно поглаживаю очаровательную стрекозу большим и указательным пальцами. Учительница начинает своё вступление, и я смотрю на часы, мысленно готовясь к тику.
Дрю
У меня два урока с новенькой, но она, должно быть, об этом не знает. Она даже ни разу не посмотрела на меня. Я потрясён, когда вижу, что её шкафчик находится всего в трёх шагах от моего. Почему вообще обращаю своё внимание на эту девушку, понятия не имею.
К счастью, в этом году Кэссиди нет ни в одном из моих классов. Честно говоря, она не такая уж и умная, и старается не так уж и хорошо, но, по большей части, я очень рад, что мне не надо беспокоиться из-за её обычного флиртующего поведения.
Но удача явно отворачивается от меня во время обеда. Бо и я занимаем столик во внутреннем дворе, и она со своими друзьями, вальсируя, вторгается в наше пространство. Кэссиди садится справа от меня и, как обычно, пытается всех очаровать. Она обнимает одной рукой меня за плечи и придвигается ближе, не разрывая объятий. Я почти уверен, что люди наблюдают за ней.
— Эй, как прошёл твой день? — спрашивает она.
Я резко встаю, сбрасывая её руки, прервавая дискуссию, и говорю ей отвалить. Она издаёт лёгкий вздох и отодвигается назад.
Смотрю на Бо, ожидая какой-либо реакции после увиденной сцены, но он просто качает головой. Разворачиваюсь и ухожу, не сказав никому ни слова. Никто мне ничего не скажет. Эта девушка сплошные нервы.
Решаю забежать в кафе «У моря» за сэндвичем. Это позволяет мне уехать из школы и скрыться подальше от любопытных глаз. Подтягиваю подзарядку, вставляю в прикуриватель и открываю Spotify в последнем альбоме Arctic Monkeys.
Несмотря на то, что я припарковался в тени, в августе во Флориде чертовски жарко, и пот начинает стекать по спине.
Чем больше думаю о Кэссиди, тем большезадумываюсь о том, что мотивирует её безумное поведение. Она никогда не пыталась проделывать такое со мной в прошлом году. Даже летом, после вечеринки, она держалась на расстоянии. Всё равно. Она должна держаться подальше от меня.
Направляюсь в сторону пляжа и вздыхаю от облегчения, когда замечаю, что там нет очереди, чтобы заказать еду. В августе было много туристов, и здесь было немного тесновато для обеда.
— Ну, привет, дорогой. Как дела? — говорит тётя Элла из-за прилавка. Так мы её называем, тётя Элла. Технически, она тётя Лейлы и Чейза, но она следует по другому пути.
Тётя Элла и её муж владеют кафе «У моря». Они оба живут на острове всю свою жизнь, поэтому большинство из нас росли вместе с ними. Тётя Элла высокая, стройная и изящная. Она дарит улыбку каждому, любит обнимашки, и не думаю, что когда-нибудь слышал из её уст что-то плохое о ком-либо. Если бы у меня была тётя, я бы хотел, чтобы она была такой, как тётушка Элла.
— Я добрый и голодный. — Она знает, что у меня обед, поэтому принимает мой заказ как можно скорее.
— Тебе как обычно? — Мысль об её Кубинских сэндвичах заставляет меня пускать слюни.
— Должен ли я заказать что-то ещё? — говорю, улыбаясь ей, пока достаю бумажник.
— Нет. Садись там, буду минут через пять. — Она улыбается мне, и я чувствую, как укол ревности проходит сквозь меня. Тётя Элла и её муж такие искренние и добрые. Её сын, Бен, который учится сейчас в колледже, даже не представляет, как ему повезло.
Поворачиваюсь в сторону диванов, и кровь застывает в моих жилах. Она сидит прямо там, и я просто смотрю на неё.
Что мне делать? Подойти и заговорить с ней или сделать вид, что я её не заметил? Я просто должен держаться подальше от неё.
Издаю вздох, ибо знаю, что должен взять себя в руки и поговорить с ней лицом к лицу. Это должно когда-нибудь случиться.
— Привет, — говорю ей. Она смотрит на меня, и её глаза расширяются. Она кажется такой крошечной, свернувшись калачиком на диване и подогнув ноги под себя. Облокотившись на подлокотник, используя его как опору для книги, она ест сэндвич, Кубинский сэндвич. Я чувствую боль в груди.