Капли гадского короля
Шрифт:
— Я поняла. Ты нарисовала сына Казимира, и он решил послать на встречу к нему именно тебя. Тебе он и вправду так понравился, что ты решила сделать его своим идеалом, хотя бы внешне?
— Не совсем так… Дело в том, что этого мужчину я нарисовала несколько недель назад, а фотографию сына Казимира я увидела лишь вчера вечером.
Катя некоторое время смотрела на подругу не мигая, затем наконец-то спросила:
— Как это?
— Я не знаю, но это факт. Я сама не знаю, как это может быть. Конечно, ты можешь подумать, что я намешала в свой фирменный глинтвейн каких-нибудь галлюциногенов, но я
— Обалдеть, — прошептала Катя.
— Так ты веришь мне? — обрадовалась Тина.
— Даже твой учитель не нашел этому факту никакого объяснения, поэтому и мы не будем вдумываться. Знаешь, Тина, если ты подсознательно нарисовала сына Казимира как свою мечту, свой идеал, значит, тебе его надо обязательно разыскать. Вдруг это и есть твоя судьба? — спросила Катя, уже нафантазировав себе черт знает что.
— Я тоже об этом подумала, — улыбнулась Кристина, — может быть, сын унаследовал от отца его породу? Аристократизм, уважение к женщине… А ты поедешь со мной?
— Я?! — вздрогнула Катя. — Куда?
— Здесь на обратной стороне фотографии написано. Франческо Боцоли. Италия. Город Ассизи. Туда я и собралась к сыну Казимира! — ответила Тина.
— Я-то зачем поеду? — спросила Катя.
— Как зачем? За компанию! Тебе давно надо сменить обстановку, в отпуске лет пять не была. Вот и поедем вместе на несколько дней, а то и недель. Может, Франческо нам все оплатит, если я окажусь женщиной его мечты? — подмигнула ей Кристина.
— Наверняка путешествие в Италию стоит больших денег, — задумалась Катя, — нет, Тина, это не для меня! Я не настолько легка на подъем.
— Зря… — вздохнула Тина, — чувствую, что вдвоем мы бы там наделали дел…
— В таком случае, хорошо, что я не еду. Мне хватило и того, во что я вляпалась здесь, — с чувством ответила Катя.
Глава 13
Катя выписала последний рецепт последнему пациенту и, захлопнув папку с документацией о приеме и статистическими талонами, пошла к главному врачу своей поликлиники, который вызвал ее к себе для какого-то важного разговора. Катя опиралась на страшную, черную трость, которую ей почти силой всунул один девяностолетний дед, ее пациент. Он был уже лежачий больной, который и не надеялся встать, моля бога каждый день, чтобы послал ему легкую смерть во сне и избавил его близких от хлопот по уходу за ним.
Катя приходила к нему на дом по просьбе его дочери и контролировала артериальное давление и корректировала назначение лекарств.
— Почему без трости? — спросил ее старик. — Вам же тяжело так ходить. Воображаете, что ли?
— Да не до воображений! — рассмеялась Катя. — Две трости за последнее время сломала, сейчас и денег нет на новую, а если учесть, что бог любит троицу…
— Катерина Григорьевна, так возьмите мои, вон они в углу стоят штук пять. Мне-то они теперь с несросшимся переломом шейки бедра явно не пригодятся, а вам в самый раз! Берите, берите, а то я обижусь!
Так Катя и стала обладательницей страшной, черной мужской трости.
Главный врач Степан Петрович Жаров встретил Катю распахнутыми объятиями и улыбкой на устах.
— Рад вас приветствовать, Екатерина Григорьевна. Моя труженица и ударница, за которую не стыдно и на которую
— Не откажусь в конце смены, — ответила Катя, зная, что иначе Степан Петрович обидится. Она расположилась на стуле и с готовностью посмотрела на шефа. Это был высокий мужчина с большой головой и торчащими в разные стороны волосами. На крупном, мясистом носу — массивные очки в роговой оправе. Он часто жаловался, что из врача-кардиолога, работавшего в поликлинике двадцать лет, переквалифицировался в администратора, экономиста, юриста, завхоза, заняв должность директора поликлиники, он же был и главным врачом. Этот человек всем сердцем болел за свою поликлинику и своих сотрудников, всеми силами пытаясь улучшить качество оказываемых услуг. Он постоянно пробивал какой-то ремонт в поликлинике, вставлял по два, по три пластиковых окна в месяц, отчего фасад поликлиники выглядел очень комично. Часть окон были простыми, часть пластиковыми, и выглядело все это нелепо.
— Ничего, когда-нибудь я сменю все окна и отремонтирую всю поликлинику, — обещал Степан Петрович.
Он налил в чашку кипятка, кинул туда два кусочка сахара и пакетик с чаем.
— Спасибо, — поблагодарила Катя.
Вслед за этим на стол была выставлена конфетница, наполненная печеньем, сушками и конфетами.
— Хочу я предложить вам, Екатерина Григорьевна, одно дело, — лукаво стрельнул глазами Степан Петрович.
— Только не говорите, что зовете замуж, а то ведь я соглашусь, — засмеялась Катя.
— Эх, Екатерина, не был бы я женат, то и это предложение последовало бы незамедлительно, будьте уверены, — ответил главный врач, — но в данный момент я хочу предложить вам другое. Скоро провожаем на заслуженный отдых нашу уважаемую заведующую Нелли Егоровну, вы же знаете?
— Знаю, вы готовите сюрприз? — спросила Катя.
— Да, сюрприз-то мы ей готовим, но я сейчас не об этом. Я хочу предложить вам отделение, — сказал Степан Петрович.
— Мне?! — искренне удивилась Катя.
— Только вам и хочу его предложить, — заверил ее Степан Петрович, — вы умная, порядочная и очень ответственная. Если терапевтическое отделение будет в ваших руках, то только тогда я за него буду спокоен.
— Но я как-то не готова. Заведующая… Я сразу представляю такую матрону с «вшивым домиком» на голове и внушительным бюстом, — прошептала Катя.
— Екатерина, вы как ребенок, честное слово! Что за представление? Больные вас любят, конфликты вы улаживаете быстро. От хождения по участку я вас сниму, как бы вы ни хорохорились. Если вы считаетесь с моим мнением, то лучшей заведующей мне не найти, — твердо сказал Степан Петрович.
— А могу я хотя бы подумать? — Катя пребывала в состоянии крайней растерянности.
Правда, дома ей даже и посоветоваться не с кем, так как жила она одна. Быть завотделением — большая ответственность. Дополнительная нагрузка, более позднее возвращение домой. А когда дома никто не ждет? Возможно, для Кати это стало бы хорошим отвлечением от мысли об отсутствии личной жизни.
— У вас, Катенька, будет время подумать, — захихикал Степан Петрович и достал какую-то папку с документами, — ап!
Катя захлопала длинными ресницами. Так говорили, когда тигры в цирке прыгали сквозь огненное кольцо.