Капли крови на нити времён

Куницына Лариса

Ещё этим утром мы завтракали в компании тётушки и сестры Джеймса в нашем уютном замке в Саффолке. Я была совершенно счастлива, потому что больше месяца мы провели в этой тёплой и приятной компании, купаясь в домашнем уюте и ни о чём не тревожась. Внимательные и верные слуги взяли на себя все заботы, и мы могли наслаждаться тишиной и покоем, вкусной едой и прогулками по спящему зимнему парку. Вечерами мы сидели у камина, слушая Вивальди или Шопена. Джеймс читал свои умные книги, делая пометки в блокноте, а я, пристроив на подставке старинные деревянные пяльцы, вышивала затейливый сюжет со средневекового гобелена, изредка поглядывая

на мужа и переводя взгляд на выцветшую схему из старинного дамского журнала по рукоделию. Я не успела ещё вышить своего стоящего на задних лапах геральдического льва, когда заметила, что Джеймс начал проявлять нетерпение. Он пресытился покоем, и ему надоело размеренное течение жизни.

Едва выдержав до конца января, он с радостью сорвался с насиженного места и, загрузив наши чемоданы в багажник автомобиля, повёз меня навстречу новой жизни, той самой жизни, которую он считал настоящей, которую любил, и с которой не желал расставаться, пока суровая действительность не заставит его покинуть стены университета и вернуться в офис семейной фирмы, чтоб встать у руля бизнеса.

Мне вовсе не надоели уют и покой. Я готова была прожить так всю жизнь, болтая по утрам за завтраком с Дэбби и тётушкой Роззи, гуляя по дорожкам парка с парой великолепных русских борзых или выезжая на конную прогулку по пустошам, а вечерами занимаясь рукоделием у камина, как образцовая викторианская жена. Я была к этому готова, но только если бы рядом со мной оставался Джеймс. Он был для меня важней всего. И потому, когда он собрался вернуться к своей работе и своей напряжённой жизни в университете, я, ни минуты не сомневаясь, покинула наш сказочный замок, чтоб следовать за ним.

Дорога не утомила меня, и я с восторгом осматривалась по сторонам, когда мы въезжали в город с узкими улочками, запруженными студентами и туристами. Готические церкви и башни, викторианские и георгианские особняки, удивительное смешение стилей и эпох очаровали меня, и я замирала в предвкушении чего-то яркого, прекрасного и интересного. Пока мы ехали по улицам, Джеймс рассказывал мне о том, что мелькает за окнами автомобиля. Он много знал и был прекрасным рассказчиком. Он даже сделал круг, чтоб показать мне больше, чем можно было бы увидеть на том маршруте, что вёл к дому, ещё одному дому, которому предстояло стать нашим семейным гнёздышком.

И всё-таки, наверно, впечатлений было слишком много. Я устала и вдруг ощутила некоторое разочарование, припомнив нашу тесную квартирку. Я даже немного обиделась. Сперва он приучил меня к простору и роскоши, а теперь… Впрочем, он честно предупреждал меня, что там будет тесно и обстановка почти спартанская. Он приходит домой только ночевать и изредка проводит вечера с книгой у камина. Зачем ему большой дом? Действительно, зачем? И теперь он будет целыми днями торчать в своём колледже, а я буду сидеть в этой крохотной квартирке и ждать его. Хорошо хоть додумалась захватить спицы и пряжу нежного серо-голубого цвета, подходящего к цвету его глаз. Буду сидеть у камина, слушать музыку и вязать ему свитер. Как примерная викторианская жена. Мне стало совсем грустно.

– Что ты так тяжко вздыхаешь? – нежно спросил он.

– Немного устала, – пробормотала я.

Я прекрасно знала, на что иду, когда настояла, чтоб он взял меня с собой. Я найду, чем заняться, но, по крайней мере, я буду видеть его каждое утро и каждый вечер, а не раз в месяц. И к тому же он обещал брать

меня с собой в колледж, чтоб я могла послушать его лекции. Я смогу ходить в библиотеку, записаться на какой-нибудь учебный курс, больше узнать о его работе, чтоб со временем помогать ему в его исследовательской деятельности. Так что, наверно, всё не так плохо, и незачем так переживать.

– Уже подъезжаем, – извиняющимся тоном произнёс он. – Мне хотелось отвезти тебя в хорошее заведение, где не так шумно и вечерами не толпятся студенты. К тому же очень приличная кухня.

Автомобиль неожиданно свернул и проскользнул под закруглённую арку в массивной стене с узкими бойницами. Джеймс аккуратно припарковался в ряд с другими машинами, стоявшими в небольшом мощёном дворе, после чего вышел и открыл дверцу с моей стороны. Над низким подъездом висела неярко подсвеченная вывеска с изображением трёх корон. Наверно, это заведение не нуждалось в особой рекламе.

Мы вошли в просторный низкий зал, обшитый деревом. За покрытыми белыми скатертями столами сидели хорошо одетые люди средних лет и старше. Возле барной стойки стояли несколько мужчин, потягивая пиво. Джеймс взял меня под руку и направился туда. Седоватый плотный мужчина оторвался от процесса наполнения кружек и обернулся к нам.

– Добрый вечер, мистер Фликси, – улыбнулся Джеймс. – Мы с супругой хотели бы поужинать. У вас найдётся для нас столик?

– Для таких гостей у нас всегда найдётся столик, господин бакалавр, – ласково проворковал мистер Фликси, посмотрев на меня. – Вон там, столик у окна.

– Иди, дорогая, – кивнул Джеймс. – Я сделаю заказ и перекинусь парой слов с хозяином.

Отходя, я заметила девушку, вошедшую в зал с подносом, которая с любопытством посмотрела на меня. Пройдя к указанному нам столику, я села и тут же почувствовала, как моя грусть уходит. В зале негромко играла приятная музыка, на столе стояла зажженная свеча в стеклянном стакане, а рядом со мной было красивое окно с толстыми стёклами и деревянным переплётом, широкое внизу и заострённое сверху. Тут было спокойно и уютно, почти как дома, в нашем замке.

За окном было темно, но эта тьма почему-то притягивала взгляд, и я засмотрелась, различая только отражавшиеся в стекле огоньки свечей на столах и чьи-то смутные силуэты. Я заметила движение и кто-то сел за стол напротив меня. Я думала, что это Джеймс, но это был другой мужчина, в чёрном костюме, белой рубашке и с галстуком-бабочкой. У него были грубоватые черты лица и очень красивые густые волосы, уложенные волнами. Он знал, что они являются его украшением и придают ему изысканный вид.

– Я не видел вас здесь раньше, – сообщил он, с любопытством глядя на меня. Ему было что-то около сорока, и видно было, что он привык к женскому вниманию. – Вы учитесь здесь? Странно, что я не встречал вас, ведь уже идёт зимний триместр. Как же я пропустил такое очаровательное создание?

– Я похожа на студентку? – усмехнулась я.

Если он и мог счесть меня в полумраке зала юной особой, то мой низкий грудной голос, который так нравился Джеймсу, заставил его изменить мнение.

– Конечно, нет. Простите. Наверно, вы аспирант или стипендиат. Тогда понятно, почему вы появились здесь в середине учебного года. Или, может, вы работаете в городе? Библиотека, театр? Вы здесь одна?

– Дама со мной, Тоби, – раздался рядом голос Джеймса, и он поставил передо мной бокал белого вина.