Капли мёда на чёрном платье
Шрифт:
Хлоп! Ладони Димы прорезали воздух и нанесли смертельный удар. Разжав руки, он увидел шершавую кашицу с ещё подрагивающими лапками. Он в панике затряс руками и суетливо принялся искать, обо что их обтереть. Не найдя ничего лучше, он обтёр ладони о пыльный ковёр на полу, морщась от отвращения.
Дима повернулся к сестре,
Хлопнула дверь, и в комнату влетела мама. Дина отвернулась, опустив пустой взгляд в пол. А Дима не решал пошевелиться, словно заколдованный. Это был самый долгий его зрительный контакт с сестрой за всю жизнь. И самый осознанный…
– Мерзкие, гадкие твари… – шипела мама, нанося на красные бугорки мазь. Тонким пинцетом она вынимала застрявшие жала. – Чёртовы-чёртовы…
– Мам… – сын положил руку ей на плечо. – Ты дрожишь…
Мама остановилась и удивлённо посмотрела на Диму, словно только что вспомнив о его существовании. Она сделала несколько глубоких вдохов и ободряюще сжала ладонь сына.
– Прости, я… Ты как, в порядке?
– Ага… Только холодно.
Словно в подтверждение его слов Дина шмыгнула носом. А когда Дима переступил с ноги на ногу, его ботинки жалобно захлюпали.
– Милый, прости! Я так испугалась за вас, что…
– Я тоже испугался, – промямлил Дима, – даже пошевелиться не смог. – Его голос дрогнул, и глаза обожгло слезами. – Я… я… просто смотрел, пока Дину…
– Теперь всё хорошо! – заверила мама и притянула к себе сына, заключая в объятья. Она поцеловала его в лоб, под глаз и за ухо. А потом просто крепко сжимала, пока он не перестал содрогаться в рыданиях.
– Прости, – снова повторил мальчик, нехотя отстраняясь.
– Сможешь сходить в машину за нашими сумками? – нежно спросила мама, потрепав по волосам обоих детей. – Вам нужно переодеться.
Дима
– Там пчёл уже нет, – заверила мама и сердито цокнула языком. – Обещаю, завтра я съезжу за хорошей отравой, и мы всех их выкосим! А до утра придётся потерпеть, хорошо?
– Хорошо… – выдохнул Дима и неспешно направился к выходу.
У двери он ещё помедлил, а потом резко выбежал и понёсся к машине. Дальше всё было как в тумане, и Дима обнаружил себя уже с охапкой сумок на кухне.
Дима успел принять душ, пока мама в пылу ожесточённого сражения пыталась переодеть Дину. Сегодня на ней были жёлтые и чёрные цвета, и она отказывалась надевать какие-либо другие. В итоге маме пришлось отдать ей свою жёлтую футболку и найти в одном из ящиков чёрные бабушкины носки. Дину это устроило. И когда буря утихла, мама вручила детям по тряпке и ушла готовить ужин.
Следуя распоряжениям, Дима начал с протирания обеденного стола. А Дина тем временем развлекала себя отбиванием тряпки об пол.
– Следи, чтобы она не начала бить мебель, – наказала мама. – У вашей бабушки тут хрусталь на каждом углу.
Дима послушно не сводил одного глаза с сестры, пока не добрался до комода с фоторамками. Там была и бабушка, и маленькая мама, и закутанные в пелёнки Дима с Диной. Но были и странные фотографии мамы – порванные и обрезанные. Только увидев знакомое свадебное фото родителей, Дима понял, в чём дело. Бабушка вырезала папу со всех совместных фотографий…
Диме в очередной раз захотелось спросить маму, почему бабушка ненавидела папу. Но он не хотел её расстраивать. Мама давно говорила, что хочет помириться с бабушкой, а теперь… было слишком поздно.
– Ужин! – объявила мама, и Дима радостно поспешил обратно на кухню.
Конец ознакомительного фрагмента.