Шрифт:
Недалеко от побережья Японского моря, в предгорьях Сихотэ-Алиня, сгорел небольшой дом, стоящий в стороне от Приморских городов и посёлков. Возможно, эта информация считалась бы новостью, практически не имеющей особого информационного повода, если бы странный случай и непонятное возгорание можно было считать типичным или рядовым. Прежде всего, не обошлось без жертв. На месте пожара погиб солидного возраста мужчина. На месте происшествия нашли две обгоревших ноги.
При этом сразу же возникло сразу же великое множество вопросов, на которые ни правоохранительные органы, ни наука не имела никаких,
Следствие не сразу, но установило, что такого человека и с подобной профессией никогда не существовало не только в России, но и, скорей всего, на планете Земля. А более тщательное изучение самой сущности странного поджога никому не нужного домика дало совершенно неожиданные результаты. Генетический анализ показал, что обгоревшие ноги принадлежат ранее внезапно исчезнувшему в неизвестном направлении профессору, доктору медицинских наук, заведующему кафедрой анатомии человека одного из медицинских российских университетов Игнату Аркадьевичу Окуркову. Значит, под чужими документами погиб, именно, он, а не кто-нибудь другой.
Было понятно, что профессор сгорел, правда, странным образом. Но, разумеется, уйти во время пожара без ног он никуда не мог, потому и похоронили его (то есть, ноги) в закрытом гробу на кладбище, как и всех нормальных людей. Не секрет, что к усопшему Окуркову, доктору медицинских наук, у ряда специальных служб имелось немало вопросов. Но поскольку покойник (в данном случае, его ноги), уже не мог на них ответить, то задавать их майоры, полковники и даже генералы не стали. Похоронили – и дело с концом. Надо признаться, что даже перекрестились те господа и дамы, которые навсегда, возможно, по недоразумению остались атеистами. Но ведь любая история имеет продолжение. Да и не совсем обязательно она должна быть связана, именно, с профессором Окурковым. Вот с его изобретением – совсем другое дело.
Сравнительно молодой, но довольно старательный абсолютно во всём, сельский врач, а заодно и провизор по собственной инициативе и необходимости, Мурашов, наконец-то, вырвался на природу. Захотелось на лоне природы немного побыть, ну и, как водится, грибочков самых разных насобирать. Не важно, боровиков или маслят, лишь бы они не ядовитыми были. Но тут жена его, Филиппа Сидоровича, Алевтина всегда проконтролирует, проверит, что он там принёс в корзине. Она внимательно просмотрит и переберёт все грибы, добытые мужем, и ласково скажет:
– Ты у меня молодец, Филя! Добытчик и кормилец. Уже взрослый, под пятьдесят лет, а в грибах ни черта не разбираешься.
Она нежно поцелует его в лысеющую макушку, вывалит мухоморы, бледные поганки и сатанинские грибы в огромное ведро для мусора и вынесет почти всё это на помойку, непременно, напевая старую и добрую песню, в которой «летели
А врач Мурашов и его славная жена после окончания медицинского университета (тогда ещё института) уже около тридцати лет проживали в довольно большом, но глухом посёлке Приморского края, почти городского типа, и занимались врачебной деятельностью. Они находились в числе немногих медиков, которые приехали сюда, как бы, по зову сердца или по каким-то другим, не совсем внятным причинам. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет. Им вот, как раз, когда-то давно этот посёлок и приглянулся.
Да ведь действовала в их населённом пункте и больница, и даже поликлиника. В ней-то, как раз, и трудились Мурашовы. Терапевтом была Алевтина Михайловна, а хирургом – Филипп Сидорович. Старались быть настоящими эскулапами, как в своё время советовал своим коллегам и ученикам легендарный врачеватель Гиппократ.
Чтобы ненароком не допустить какой-нибудь непреднамеренной ошибки или случайно не оскорбить конкретных представителей власти «высокого» и «низкого» уровня, имеется смысл не только истинное название посёлка, но и все реальные фамилии, имена людей заменить вымышленными. Но то, что у супругов Мурашовых, имелась уже взрослая дочь, которая родилась именно здесь, это неоспоримый факт. Марина выучилась в одном из отечественных университетов на экономиста, вышла замуж и эмигрировала с супругом за границу, очень далеко от этих мест – в Беларусь.
Так что, большой посёлок, находящийся между населёнными пунктами Тернеем и Ольгой, но не на морском побережье, а в таёжных местах, расположенных далеко от Японского моря, в урочищах хребта Сихотэ-Алинь, называлось Синие быки. Почему, именно «синие», не какие-нибудь другие, по сей день ни отечественной, ни зарубежной науке неизвестно. Надо сказать, что между Тернеем и Ольгой огромное расстояние, не десять и даже не сто километров. Надо сказать, что китайцев в этих местах сейчас гораздо больше, чем, к примеру, тигров. Причём, не в десять и даже не в сто раз.
Если бы, допустим, без преувеличения великий путешественник и писатель воскрес в наши дни, то не выразил бы особого восторга от того, что происходит в дальневосточной тайге. В тех местах, которые он прошёл пешком и неоднократно, теперь беспощадно вырубаются ценные породы леса, к примеру, кедр, и продаются странными личностями за бесценок в страну, которая носит ещё и полуофициальное название Поднебесная. Кто продаёт, зачем, почему народное достояние, на каком основании? Какие господа и дамы от этого получают навар?
Следует справедливо и без ложной скромности заметить, что Владимир Клавдиевич, был не только прекрасным писателем, путешественником и учёным, но и настоящим патриотом России. По этой причине в народных массах имеется определённое и устойчивое мнение, что этот интеллигентный и добрейшей души человек вёл бы себя в современной и жутковатой реальности по-иному. В своих специфических экспедициях он, прежде всего, принимал бы самое активное участие в обязательном отстреле тех господ, которые безнаказанно занимаются разграблением его Родины. Ведь он не только был мудрым и дальновидным этнологом, краеведом, прекрасным следопытом, но и считался отличным стрелком. Так что, ему на почётном гражданском поприще многое бы удалось.