Каприз дочери босса
Шрифт:
— Ты схватывала на лету. — Пауза. — Ты что, правда собираешься поступить в колледж?
— Собираюсь. На отделение экономики. Но это в следующем году, а пока у меня есть еще несколько месяцев, чтобы повалять дурака.
— Я уверен, что Кей Джи подыщет тебе работу.
Она покачала головой.
— Неужели ты правда думаешь, что я смогу и дальше работать вместе с отцом?
— Мне казалось, вы поладили.
— Мы начинаем ладить, но это не означает, что я смогу забыть или простить то, что он сделал. Или смогу снова доверять ему. Он использовал меня, Джек,
Он шевельнулся, словно отмахиваясь от чего-то.
Рука потянулась потереть шею.
— Мне пора.
— Снова ночная смена? — Парис прикусила губу. Прости. Не стоит мне соваться в твои дела.
— Да нет, все в порядке. Мы оба знаем, что я слишком много работаю. Правда, ночью я отдыхаю.
— Как твой бизнес?
— Я пока немногого добился в этом направлении.
— Почему же?
— Решил сделать небольшой перерыв, переоценку.
— Не могу представить, что ты простаиваешь. Она внимательнее всмотрелась в его лицо, в усталые глаза и поняла, что ошиблась. — Ты уезжал?
— Нет Я работал дома, у мамы.
— И как она? — Ей был ненавистен этот светский обмен репликами, но гораздо больше страшила мысль закончить его, позволить Джеку уйти.
— В среду она переезжает.
— Надеюсь, она довольна.
Девушка заметила легкое изменение его позы, плечо слегка приподнялось. Сейчас он уйдет. Нет!
Храбрость — куда она девалась? Все хорошее, что случилось за последние несколько месяцев, произошло лишь потому, что она сделала усилие. Триумф стал возможным не потому, что отец дал ей работу. Все дело в том, что она на этой должности работала изо всех сил. Ее взаимоотношения с отцом изменились не случайно, они изменились потому, что она заставила его заметить ее.
Неужели она будет стоять и глядеть, как самое важное в ее жизни уходит вместе с Джеком? Или сделает попытку что-то изменить?
Она шагнула ближе, каблук застрял в щели между плитками, она пошатнулась и почувствовала силу его рук на своих плечах — Все в порядке?
— Не особо.
— Похоже, ты снова надела те же скользкие туфли.
— Да, но проблема не в них. — Она глубоко вздохнула, стараясь не замечать одуряющий запах его близости. — Я недостаточно поблагодарила тебя. Могла бы и получше. Ты подарил мне сегодняшний вечер, хотя это не главное. Ты вернул мне хорошие отношения с отцом — это важно. Но важнее всего то, что ты оставил здесь, у меня в сердце. Уверенность, и силу, и веру в себя. Способность делать собственный выбор. Вот за что я хочу благодарить тебя.
И, изумляясь собственной храбрости, Парис шагнула ближе и поцеловала его в щеку.
— Мне не нужны твои вежливые поцелуи на прощанье. Только что ты хвасталась своей уверенностью и смелостью, так имей же смелость поцеловать меня по-настоящему.
— Я не могу этого сделать. — Голос ее охрип — совсем не так, как у сильной женщины, какой ей хотелось быть.
— Почему нет? Наплюй на условности, Парис.
— Я недостаточна сильна. Не могу поцеловать тебя и притвориться, что между нами ничего не было. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы
Вот. Она сказала это, и, кроме боли, обручем сдавившей грудь, ничего страшного не произошло. Воодушевленная, Парис продолжила, пытаясь выговориться до конца:
— Ты не поверил мне. Представить себе не можешь, как горько было от недостатка твоего доверия.
Когда я говорила, что знаю о намерениях отца, я имела в виду то, как он всегда поступает. Если бы ты любил меня, ты должен был понять.
— А относительно свадьбы?
Парис глядела на Джека, едва осмеливаясь верить, что поняла его правильно, сдерживая сердце, подпрыгнувшее в надежде. Проезжающая мимо машина осветила их светом фар. Парис увидела выражение его лица и замерла.
— Я могла бы говорить о свадьбе на полном серьезе, если бы такой вопрос поднимался.
Джек мягко рассмеялся. Хриплый смех счастья, который она поймала на его губах, склонившихся к ней. Он целовал ее жадно, словно не мог остановиться, как будто ему недоставало ее так же, как ей недоставало его, овладевая ее ртом и всем существом, пока она не перестала различать, где она, а где Джек. Он прижал ее еще крепче, и она смогла услышать, как бьется его сердце. Руки — большие, и теплые, и сильные…
— Оставайся на месте, не двигайся, — выдохнул он ей в волосы. — Если мы не будем шевелиться, возможно, я сумею сказать, что должен.
— Тебе не надо ничего объяснять.
— Нет, надо. За прошедшие недели у меня было достаточно времени понять, что имеет значение, а что нет. Я думал, бизнес — главное в моей жизни, но я ошибался. Он потерял для меня свое значение, когда я потерял тебя. Просто пустое место. Кое-какие планы я составил. — Он сухо рассмеялся, Парис ощутила легкое покачивание его головы. — Ли согласился уйти со мной. Хоть какое-то облегчение, не придется работать по шестнадцать часов в сутки. Я много думал и о том, что ты рассказывала о своих родителях. Я никогда не поступлю с тобой так же. Никогда.
— Я верю тебе. — Она улыбнулась. — Знаю, что ты не мой отец, но и я не похожа на мать. Ни за что бы не позволила себе сидеть дома и ждать, что все изменится само собой.
— Да. — Джек чуть ослабил хватку, заглянул ей в лицо. — Я знаю тебя, милая, и верю. Господи, как мне тебя недоставало. Словно мое сердце вырвали из груди. И как я ухитрился по уши влюбиться в тебя?
Она прикоснулась губами к его горлу, слишком переполненная счастьем, чтобы произнести хоть слово.
Внезапно он замер, чертыхнулся.
— Опять разговоры о работе! Самое главное я так и не сказал. Необходимо все же следовать собственному решению и говорить честно.
Нет! Она никогда не привыкнет к этому неповторимому взгляду, никогда не сможет оставаться спокойной.
— Я люблю тебя, Парис. Выходи за меня замуж.
Будь моей женой, другом, помощницей.
Короткие фразы, но каждая так велика, что едва может поместиться в сердце Парис.
— Я тоже люблю тебя, так сильно, что иногда едва выношу свою любовь. — Она приподнялась на цыпочки, прижалась в поцелуе к его губам. — Да, я выйду за тебя.