Каприз Фортуны
Шрифт:
Она замолчала, заметив, что ее собеседник нахмурился.
— «Золотая орхидея»… понятно…
Последовала многозначительная, почти зловещая пауза, и Мануэлла занервничала.
— Скажите, не ошибаюсь ли я, утверждая, что именно украшения из серии «Золотая орхидея» считались в свое время одними из самых известных? — поинтересовался Джералд.
Теперь нахмурилась Мануэлла.
— Нет, не ошибаетесь, — признала она. — Вижу, вы все же поинтересовались историей «Дома». Хотя, скорее всего, кто-то сделал это за вас.
Без сомнения, Каннингем
— Так вы говорите, что в основу дизайна ваших серег положены идеи, некогда воплощенные в знаменитой коллекции? — Джералд повернулся к Виктории и недовольно произнес: — Я искренне удивлен, что вы позволили мисс Стреджент использовать идеи, положенные в основу серии украшений «Золотая орхидея» по своему усмотрению и в личных интересах.
Мануэлла чуть не взвилась от негодования, услышав не столько слова мистера Каннингема, сколько интонацию, с которой они были произнесены. Поэтому с глубочайшим удовлетворением заявила:
— К вашему сведению, в том, что касается «Золотой орхидеи», Виктория не имеет права что-то запрещать или позволять мне. Мой дед получил патент на дизайн этой коллекции и завещал его мне! Не сомневаюсь, что Вик собиралась рассказать вам об этом в самом ближайшем будущем.
Она сразу увидела, что Джералд Каннингем и понятия не имеет, как обстоят дела с «Золотой орхидеей». Он разглядывал ее, покусывая губы, потом медленно спросил:
— Итак, вы владеете четвертью «Дома де Вальдерро» и правами на дизайн «Золотой орхидеи»?
— Именно, — подтвердила Мануэлла.
— Мне необходимо обсудить это с моими юристами. По моему глубокому убеждению, коллекция «Золотая орхидея» принадлежит «Дому»…
— Дизайн и секрет уникальной техники ее изготовления принадлежат мне и только мне! — не без некоторого злорадства сообщила Мануэлла. — И если вы полагаете, что сумеете запугать меня своими юристами и заставить отказать или продать то, что мое по праву, то скажу сразу: вам это не удастся. Я ухожу, Виктория, — обратилась она к троюродной сестре. — Довольно с меня потерянного времени!
— Подожди минутку, — начала та, но Мануэлла не обратила внимания, пересекла пыльный офис и открыла тяжелую дверь.
Да, приходится признать, что мой визит оказался пустой затеей, думала Мануэлла, выходя на улицу. И, увы, это относилось не только к потраченному времени, но, что много важнее, к ее надеждам как-то убедить Викторию не продавать дело.
Она попыталась как-то успокоиться, решив не сразу ехать в отель, а пройтись по городу, побродить по узким улочкам, полюбоваться старинными зданиями, заглянуть в пару магазинчиков.
Молодая женщина медленно шла, глядя по сторонам, пока не оказалась в районе рынка. Но было уже слишком поздно, и продавцы убирали товар. Мануэлла вдруг ощутила, что проголодалась, и подумала, что надо бы зайти в кафе, выпить соку и перекусить. Так она и сделала, обнаружив крошечное,
Расплатившись и выслушав от официанта замысловатый, но приятный комплимент, Мануэлла вернулась к машине. Она уже собиралась открыть дверцу, но машинально подняла глаза и посмотрела на окна офиса Виктории.
И оцепенела. Там стоял Джералд Каннингем и смотрел вниз, на нее.
Она выдержала его взгляд, не собираясь первой отводить глаза, и только нетерпеливый сигнал водителя, который хотел занять ее парковочное место, заставил молодую женщину сдвинуться с места.
Некоторое время в запущенном пыльном офисе царила тишина.
— Послушайте, Джералд, — начала наконец Виктория, — я понимаю, что вы должны думать, но обещаю: все будет в полном порядке. Я поговорю с Мануэллой. Она уступит, вот увидите. Конечно, было бы неплохо, если бы вы обращались с ней немного… гмм… приветливее. Еще не родилась такая женщина, которая устояла бы перед лестью и уговорами.
Джералд молча наблюдал за ней, потом неожиданно мягко сказал:
— Приветливее? Что ж, полагаю, вам лучше, чем мне, известен характер вашей родственницы. Хотя, судя по тому, что увидел, я никогда бы не подумал…
— О, не волнуйтесь, Мануэлла — неплохая девушка. — Виктория слегка пожала плечами. — Хотя, конечно, и привыкла настаивать на своем. Что и неудивительно, ведь дед во всем ей потакал. А он был состоятельным человеком.
И она снова пожала плечами. Правда, Виктория забыла упомянуть о том, что большую часть состояния Мануэль де Вальдерро утратил еще до эмиграции в Южную Африку благодаря своему брату и ее деду Ирразио задолго до рождения внучки.
— Вам совершенно не о чем беспокоиться, поверьте мне, — продолжила Виктория. — Мануэлла с легкостью загорается праведным гневом и строит из себя высоконравственную особу, но я отношу это на счет ее воспитания. Она несколько старомодна, если вы понимаете, о чем я говорю, но мне удастся уломать ее… Просто Мануэлла не привыкла иметь дело с мужчинами, опять-таки благодаря влиянию деда.
— Да, пожалуй, это многое объясняет, — с усмешкой протянул Джералд, но Виктория не заметила его сарказма.
— Поручите все мне и увидите — проблем больше не будет, — самоуверенно закончила она.
Джералд нахмурился. Ему уже было ясно, что Мануэлла находится в крайне уязвимом положении там, где дело касается Виктории и бизнеса. Вот если бы она была членом его семьи… Но он не мог себе позволить ни с того ни с сего взять на себя роль опекуна и защитника слабых. Да и с какой стати ему беспокоиться о женщине, которая до сих пор не выказала по отношению к нему ничего, кроме враждебности.