Капризная фортуна
Шрифт:
– Какой? Почему не вижу?
– Потому что он белый и о-о-очень огромный…
– Как это? – недоумевал Виктор, морща лоб от напряжения.
– Легко! Кто у нас великий дрессировщик Катарги? Вот и попроси своих пернатых друзей отнести весточку в Чагар. Для них это – что крылья размять.
Округлёнными глазами инопланетянин долгое время смотрел на семидесятилетнего, но выглядящего на сорок пять товарища, а потом таки пробормотал:
– А что! Если выбраться в район Кряжистого Угла, да отыскать хоть одного орла Катарги, да поговорить с ними по душам, да свидеться со старыми знакомыми, то, может, и получится…
Глава
Легализация
Между прочим, хоть жрец монастыря Дион отыскал иной способ отослать весточку в Чагар, саму утопическую мысль о подкупе и подлоге документов он запомнил и в очередной беседе вновь к ней вернулся:
– А ведь идея ой как хороша! Особенно в свете последних событий!
– Какая идея и каких событий? – нервничал самый молодой партизан. – Всё ты издалека начинаешь! Нет чтобы сразу прямо сказать, как мы с Додюром.
– Да, мы ребята открытые, бесхитростные, – с охотой поддакнул кок.
– Зато после моих намёков лучше думать начинаете, – не обиделся Фериоль. – Жизни быстрей научитесь, а то потом кто вам после моей смерти… – он замер на полуслове, уловив своё изображение в зеркале. Приосанился и несколько сменил смысл своего высказывания: – Лет эдак через шестьдесят подсказывать будет?
Оба его товарища дружно захохотали, а Додюр выкрикнул:
– Тут хотя бы ближайший год выжить, и то счастье! А он так далеко заглядывает!
– Молод ты ещё, жизнь не ценишь…
– Не разглагольствуйте, коллега! – прервал его более строго Менгарец. – А то мы так точно твоей следующей подсказки только через шестьдесят лет дождёмся.
– М-да? Могли бы сами быстрей додуматься… Ладно, ладно! Ты помнишь, я тебе пересказал жалобу покойному князю от доверенного министра по внутренним делам? Тот возмущался требованием лесных баронов выдавать им настоящие гербовые бумаги только на основании какой-то бляхи, выданной каким-то захудалым провинциальным графом их формирующегося королевства.
– Ну… помню.
– Ещё отдельно говорилось, что эти бароны со смешными по численности отрядами даже друг о друге ничего не знают. Хотя, может, я это из пересказа опустил?.. Но неважно! Самое для нас положительное, что мы сейчас легко можем пробраться в стан скорбящих сторонников покойного князя и преспокойно себе выписать любые документы. Думаю, что образцы выданных прежде бумаг мы отыщем без всякого труда, а печати так и остались во внутренних спальнях. Ведь герцог Здорн огласил на сегодня тризну и приказал никого не впускать в спальни покойного до завтрашнего утра.
– Гениальный план, дружище! Гениальный! – запрыгал на месте Виктор. – Отправляемся немедленно?
– Подождём полночи, сейчас ещё рановато. Зато предлагаю не злоупотреблять поздним ужином, а пройтись сейчас к тому месту, где мы обнаружили предположительный вход из простенков на объект номер семь.
До того он обмолвился о предыдущих поисках довольно подробно, но сразу оговаривал, что нужна помощь. В том числе, возможно, и огромным двуручником Менгарца. Потому что в паре с Додюром отыскал довольно подозрительную стенку. Нельзя сказать, что её сложили из многочисленных блоков, но вот покрыть потом преграду плоскими каменными обломками, словно под древнюю текстуру, могли. А почему жрец обратил на неё внимание – да потому что иного входа
– Только эта стена! – утверждал он. – Или вообще входа нет. Но ломать её нечем, молота порядочного у нас нет. Да и гул по всему дворцу пойдёт. Так что надежда – только на твой меч, на его остриё да на те два небольших лома, что у нас есть. Пошли?
Конечно, Виктор да и Додюр не отказались бы перекусить перед хлопотной ночью, но возражать не стали, а, подхватив инструменты и древнее, громоздкое, как оглобля, оружие, поспешили к подозрительной стене. На первый взгляд она и в самом деле ничем не отличалась от других простенков, да и ловушек именно в том месте совершенно не было. Как бы показывалось специально: ничего важного, обычный длинный переход. Но вот под самым сводом имелось окошко, ведущее в обычный дворцовый, пусть и довольно широкий коридор, соединяющий два крыла. Если это место так неважно, то к чему тогда наблюдательный пункт за совсем уж второразрядным коридором?
В общем, идею выломать помеченные жрецом блоки Виктор поддержал безропотно. Другое дело, что у него душа рвалась на части, когда он с коком приступил к расковыриванию стен. Острый конец двуручника, как бы он ни был закалён и крепок, мог лопнуть в любой момент. И хотя это не особо сказалось бы на рубящих качествах меча, но как бы он потом смотрелся без поблескивающего острия?
Поэтому вначале возились очень долго, с осторожностью. Уже и Фериоль, ведущий наблюдение за дворцовым коридором, не выдержал и зашипел из-под свода:
– Ну и чего вы там так долго копаетесь?! Ничего с твоей оглоблей не случится! Налегай! В крайнем случае, пока никого нет, можете и ударить ломами пару раз. Быстрей!
Кончик меча опасно выгибался, но свою основную задачу выполнил: расширил несколько щелей и даже расшатал один камень в кладке. Дальше пустили в ход ломики, поддели самый сложный первый кусок и вывалили его под ноги. После чего пробить дыру насквозь и посветить внутрь вдвойне потайного помещения было только делом времени. Пробили, посветили. И сразу с содроганием наткнулись взглядами на жуткий оскал иссохшей до желтизны мумии.
Додюр громко сглотнул:
– Захоронку нашли, кажется…
Монах Менгарец вздохнул, наоборот, с некоторым облегчением:
– Ну, мёртвые нам не страшны. Навались, дружище!
В течение следующего получаса они с остервенением и с максимальным напряжением своих модифицированных мускулов работали на развале стены. Да так увлеклись, что к моменту образования внушительного овала не сразу заметили предостерегающие световые сигналы со стороны жреца. А когда замерли, стараясь не дышать, то даже до них донёсся громкий топот из наружного коридора и голоса:
– Вот иди сюда, сюда! Именно за этой стеной что-то хрустело и скрежетало. Ну, слышишь?
После короткой паузы раздался презрительный ответ:
– В голове у тебя хрустит! Пить меньше надо!
Напарник явно обиделся:
– Ты за собой смотри, а в мой кубок не заглядывай! За свои пью! И если говорю, что скрежетало, то так оно и было!
– Ну ладно, пусть… Но что теперь? Побежишь докладывать старшему смены? А ведь я подтвердить не могу, потому что ничего не слышу.
Опять короткая тишина и уже более неуверенный голос: