Капризный ангел
Шрифт:
Рудольф подошел к ней.
– Так это правда? Это твое настоящее имя? – начал он суровым тоном и неожиданно расхохотался. – О боже! – проговорил он сквозь смех, подходя к камину. – Такого просто не может быть! Не может быть никогда!
– Чего не может быть? – растерянно переспросила Тильда. – И почему ты смеешься?
Какие-то странные вещи творились вокруг, и она отказывалась их понимать. А тут еще этот смех! Почему он так смеется? Тильда вдруг почувствовала себя страшно одинокой и потерянной.
Рудольф взглянул на ее огорченное
– Все хорошо, моя родная! – воскликнул он, сжимая кольцо своих рук. – Все просто прекрасно! Вот только я недавно чуть не угробил собственного премьер-министра, довел беднягу до сердечного приступа, заявив, что женюсь только на девушке по имени Тильда Гайд. Иначе отрекаюсь от трона!
Глава 8
Все улицы, окаймленные с двух сторон вековыми деревьями, были запружены народом. Веселящиеся толпы махали национальными флагами и осыпали открытую карету цветами.
Многие дома были украшены гирляндами, тут и там виднелись транспаранты: «Добро пожаловать в Обернию! Боже, храни Викторию!»
Это было волнующее зрелище: глаза Тильды горели от восхищения. Столько счастливых, улыбающихся лиц вокруг, и она радостно махала рукой, приветствуя своих будущих подданных.
Сама Тильда, в нежно-голубом платье под цвет глаз и в изящной шляпке, отделанной бутонами роз, была необыкновенно хороша. Она держала над головой ажурный зонтик, защищавший от прямых лучей солнца, и он тоже был украшен розами.
Рядом с Тильдой в экипаже восседал премьер-министр, представительный и весьма красивый для своих лет мужчина. Напротив расположился британский посол в парадном мундире и в шляпе, украшенной белым плюмажем, который колыхался на ветру. Подле него сидел министр иностранных дел Обернии.
Все они встретили Тильду на границе, и ей пришлось выслушивать длинный приветственный адрес, а она считала минуты до долгожданной встречи со своим Рудольфом.
Конечно, ей сказочно повезло, что князь Максимилиан и Рудольф оказались одним и тем же человеком. А ведь она собиралась отказать одному и страстно хотела выйти замуж за другого.
– Но как это возможно? – снова и снова повторяла она недоуменно. – Неужели ты и есть князь? А я-то думала, что он какой-нибудь инвалид.
– Инвалид? – страшно удивился Рудольф. – Откуда такие мысли?
– Да ведь вокруг тебя столько всяких слухов! Все мои родственники сразу же напускали на себя таинственный вид, стоило упомянуть твое имя. И тут же замолкали или переходили на шепот, стоило мне войти в комнату. К тому же никто так и не показал мне твоего портрета. Уверяли, что ты никогда не фотографируешься.
Рудольф смутился, и Тильда правильно поняла причину его смущения.
– О, сейчас я прекрасно понимаю, зачем тебе понадобилась вся эта секретность! – показала она свою проницательность. –
– Ты видишь меня насквозь! – улыбнулся Рудольф. – Да, грешен! Люблю порой совершать несанкционированные вылазки в народ.
– Самовольные, не так ли?
– Откуда я мог знать, что эти тупоголовые болваны бросятся меня искать? Но здесь уж твоя вина!
– Моя?! – удивилась Тильда. – А при чем здесь я?
– Ну ладно, моя, – уступил Рудольф. – Дело в том, что те, кому было поручено отслеживать передвижение твоего свадебного кортежа по Европе, сообщили мне, что вы несколько выбились из графика. Вот я и обрадовался, что у меня еще есть пара свободных денечков, и пустился во все тяжкие. Решил устроить себе маленький праздник. И даже никому не сообщил, где я. Ну а когда во дворце узнали, что ты уже в Линдерхофе, там началась самая настоящая паника. Ведь по предварительной договоренности ты должна была прибыть в Обернию за неделю до свадьбы, чтобы у нас было время познакомиться и хоть немного узнать друг друга.
– Но как раз этим мы и занимались! – рассмеялась Тильда.
– Какое счастье, что во дворце не догадываются, где мы были и что делали!
– Вижу, у них с тобой много проблем, да?
– А! Все потому, что они похожи на стаю старых наседок! Без конца кудахчут надо мной и пытаются контролировать каждый мой шаг. И все им не нравится! Все не так! А я, когда они меня уж совсем допекут, пускаюсь в бега. Ухожу, так сказать, в самоволку. Правда, в этих случаях я предпочитаю называться своим вторым именем, чтобы никто ничего не заподозрил.
– И куда же ты отправляешься?
– На поиски новых друзей.
– Прекрасные дамы тоже входят в их число?
– Иногда! Но, уверяю тебя, ни одна из них не может сравниться с тобою!
– Но ты… ты ведь любил их, да?
Рудольф помолчал какое-то время, а потом сказал:
– Знаешь, мой ангел, любовь многогранна, и все зависит от того, какой из своих граней она к тебе повернется.
– Что это? Не понимаю! Объясни.
Рудольф заговорил, тщательно подбирая слова:
– Женщины ведь похожи на цветы, а потому всякий мужчина стремится сорвать как можно больше прекрасных цветов. Что вполне естественно! Букет всегда смотрится лучше, чем один цветок. Но вот беда – многие цветы слишком быстро вянут!
Тильда слушала его молча, не отводя глаз.
– И вот мужчина срывает очередной цветок, убеждая себя, что занят исключительно поисками удовольствий. Но в глубине души он всякий раз надеется, что наконец-то ему повезет. И он найдет удивительный по своей красоте цветок, о котором мечтал всю жизнь и который искал долгие годы.
– Хорошо! Нашел. И что дальше?
– А дальше… дальше – безмерное и безграничное счастье уже вдвоем.
– То есть ты хочешь сказать, что больше он не порывается… срывать… цветы?