Капучинка

Кофф Натализа

— Не двигайся! — гневно скомандовала Лика, но Игнаша не послушался, тесня девчонку к лестнице.

— Зефирочка моя шоколадная, — не унимался парень, и, увидев, как Гор придвинул связку ключей к краю столешницы, быстро схватил их в здоровую руку.

— Даже и не думай! — пригрозила Лика, все еще отступая назад.

— Сахарочек мой, — шептал Игнаша, прижав жену спиной к запертой двери подсобки.

— Чертинский, пока ты не придумаешь мне правдоподобное объяснение, я не двинусь с места! — выдвинула требование Лика.

Игнаша прижимая нежно,

но настойчиво девчонку всем телом, открыл дверь ключом.

— Мы проводили эксперимент, — зашептал Игнат, проводя носом по изящной шее.

Они уже ввалились в подсобку и Игнат закрыл дверь на ключ. В подсобке было довольно просторно. Вернее, это была даже не подсобка, а комната отдыха персонала. А после нескольких памятных Гору эпизодов, он распорядился поставить удобный диван. За что Игнаша был несказанно благодарен родственнику.

— Горыч сказал, что его никто не возбуждает, только Ави, — пояснял Игнат, поглаживая любимую по спине горячей ладонью, с радостью заметив, что она уже не сопротивляется, но и злиться еще не перестала, — Папка тоже говорит, что других женщин для него не существует, только мама. Вот мы и решили проверить опытным путем.

— И как, проверили? — нахмурилась Лика. Свет в комнату попадал только через небольшое окошко, затянутое непрозрачной пленкой. Освещения было достаточно, чтобы рассмотреть собеседника, и вместе с тем, в помещении цари приятный полумрак.

— Ага, — довольно заурчал Игнат, когда ручки жены легли на его талию, — Мой детородный орган целиком и полностью принадлежит тебе одной. Шикарно, да?

— А какого тогда лешего ты улыбался так, что гланды было видно? — прищурилась Лика.

— Так от радости и улыбался, — горячие губы уже пустились в свой жаркий танец, оставляя ласковые поцелуи на шее любимой, — Разве ты не понимаешь? Это ведь означает, что я такой же, как моя семья. Не предам. Мне нужна только ты. И ты не предашь. Потому что любишь. Потому что ты такая же, как и я.

— Игнаш, ты идиот, — выдохнула Лика, сдаваясь и отвечая на быстрые поцелуи не менее жаркими, — Поехали домой, Демоняка.

— Неееет, — почти простонал Игнат, — Две недели, Капучинка. Это целая вечность. Здесь у меня точно не было.

Вдруг Лика немного отстранилась от мужа, заглядывая в его пылающие страстью глаза.

— Мне уже не важно, — тихо призналась Лика, поглаживая ладошками лицо своего Демоняки, — Правда не важно. Главное теперь ты весь мой.

— Твой, — кивнул Игнат, поглаживая нежный шелк щеки любимой Капучинки.

— Люблю тебя, — выдохнула Лика, а Демоняка уже не мог больше терпеть.

Со всей страстью, что клокотала в его теле, в его душе, в его мыслях он прижался ртом к желанным и нежным губам.

— Андрей Андреевич не одобрит, — выдыхала Лика, а сама стягивала с себя свою же блузку, открывая доступ к кружевному белью.

— Ох плевать, — говорил Игнат, даже не садясь, а падая на мягкий разложенный диван.

— Тебе будет больно, — попыталась все-же послушаться здравый смысл Лика. Но очередной горячий поцелуй заглушил

все мысли.

— Этот гребаный гипс жутко бесит. Не дает к тебе прикоснуться. Не дает почувствовать тебя всю, — хрипло шептал Игнат.

А Лика вновь удивила его, стремительно скинув юбку, блузку, принялась раздевать собственного мужа, порадовавшись, что спортивки поддаются лучше, чем ее собственная одежда.

— Придется тебе быть сверху, госпожа директор, — выдохнул Игнат, накрывая столь любимую им пышную грудь Капучики.

— Ролевые игры отложим на потом, — жарко шепнула Лика, склоняясь над парнем и целуя приоткрытые губы, — И да, месть мою ты тоже ощутишь потом.

— Все что захочешь, Капучинка, — пообещал Игнат, абсолютно не переживая по поводу ее слов.

Белье, мужское и женское, улетело в сторону, приземляясь на край дивана. Лифчик полетел следом.

— Игнаш, я опять забыла таблетки, — вспомнила Лика, — С тренировками и Фениксом совсем замоталась.

— Вот сейчас мне действительно плевать, — прорычал Игнат.

— А если….
– замерла Лика.

— Я только 'за', если ты хочешь, — серьезно произнес Игнат, понимая, о чем она говорит.

— Мне еще рано, — решила Лика, — Через год, или через два. Не сейчас.

— Как ты решишь, — пообещал Игнат, — позабочусь сейчас обо всем. Не переживай.

И Лика больше не найдя в себе сил сдерживаться, вскарабкалась на муже. Усевшись удобнее, судорожно втянула воздух и медленно опустилась, осознавая, насколько сильно скучала по нему, по тому ощущению, что Демоняка дарил ей, когда был глубоко внутри ее тела. Насколько делал ее безоговорочно счастливой.

— Господи, Игнаш! — рвано выдохнула Лика, двигаясь мучительно медленно, а Игнату хотелось быстрее.

— Чертовка, — застонал парень, когда любимая изменила положение, заставляя его проникнуть чуть глубже, хотя казалось бы, что глубже уже и невозможно, — Люблю!

Капучинка скользила, выгибалась, жарко шептала слова любви, заставляя Игната забывать обо всем на свете. В том числе и об обещании, данном ей минуту назад.

Чертиснкий понял, что оплошал. Просто он настолько сильно любил ее, скучал без нее, был счастлив рядом с ней, что просто не мог сдержаться.

И чувствуя, как тело любимой Капучинки бьет крупная дрожь, сковывая его самого в горячем страстном плену, жарко шепнув 'Прости!' Игнаша отпустил себя, застонав и прижавшись открытым ртом к припухшим от поцелуев губам, крепко обхватив затылок любимой.

Замерев на секунду, Лика рухнула рядом с мужем на покрывало. Рухнула и шумно выдохнула.

— Чертов ты Демоняка, — прошептала Лика, но не расстроившись.

А Игнат улыбался глупой, совершенно счастливой улыбкой довольного жизнью человека.

— Любимая моя Капучинка, — парировал парень, прижимая к своему боку жену.

— Если я забеременею, то….
– с легкой угрозой произнесла Лика, но Игнат оборвал ее на середине фразы.

— То мы назовем сына Наумом, — закончил за жену Игнаша, — Наум Игнатович. Звучит?