Капучинка
Шрифт:
— У меня два билета в кино, — часто говорит Марфа, получая неизменное молчание в ответ.
— Есть два билета в цирк, — на следующий день предлагает она. Ответ — молчание.
— А пойдем в театр? Премьеру обещают, — с надеждой, заглядывая в глаза парню. Результат тот же.
И наконец, когда три месяца молчаливых отказов остается за спиной, не выдерживая очередного невидящего взгляда, Марфута, крепко ухватившись за лацканы белоснежного халата, трясет парня, заставляя обратить внимание на себя. Трясет — громко сказано. Скорее трясется сама, повиснув
— Прекрати строить из себя покойника! — рычит девочка, — Ты жив! Ты живешь!
И железная выдержка Кира дает трещину. Взгляд опускается на личико девчонки, смотрящего сейчас на него разноцветными глазами.
— Я не покойник, а калека, — рычит в ответ Кир, — а ты прекрати ходить сюда! Ты здесь никому не нужна!
— Никому? — хмурится Марфа, но не сдается, — Ошибаешься!
Девчонка выкрикивает фразу по слогам, а весь персонал замер, застыл, напряженно наблюдая за разворачивающимися событиями.
— Я нужна тебе! — Марфута трясет слегка отросшими волосами, — Нужна!
— Нет! — кричит Кир в ответ.
А дальше простая детская игра, когда часто повторяешь 'Да-нет', 'нет-да', а потом умудряешься подловить собеседника, меняя последовательность. Так и Кир, просчитавшись, вдруг кричит 'Да, нужна!'.
Кир сам не понял, как попался на детский трюк. Как девчонка подошла настолько близко к нему, что можно пересчитать все вкрепления в гетерохромных глазах. Но и отступать было поздно. Марфута, воспользовавшись заминкой у парня, привстала и одновременно резко притянула парня к себе за шею.
Украденный поцелуй был неожиданным, приятным и незабываемым. Кир весь застыл, а Марфута чуть приоткрыла полноватые губы. Всего мгновение мужчина позволил себе бездействовать. Это лучше сладких ароматных булочек, в миллиард раз лучше. Но момент слабости истек, и холодный жесткий разум вновь берет верх.
Кир просто разворачивается и уходит из отделения, из больницы, даже с этой улицы.
Бесцельно бродя по дорогам города, Кир не сразу замечает, куда привели его усталые ноги.
Знакомая до боли панельная пятиэтажка с рыжеволосым солнышком под самой крышей. Кир устало опускается на лавочку у подъезда. Сил двигаться уже нет. И, вытянув ногу перед собой, Кир бездумно смотрит на окна пятого этажа.
Совершенно неожиданно перед его лицом появился высокий кофейный стакан.
— Сахар и молоко, — протягивая напиток сообщила девушка.
Кир взял стакан. Тепло разлилось по пальцам. А парень был слишком уставшим и вымотанным, чтобы продолжать сопротивляться. Он взял протянутый стакан и сделал глоток. Кофе был вкусным. Наверное, самым вкусным, что он пил за последнее время. За последних несколько лет.
— Не приходи больше, — тихо попросил Кирилл, тщательно высматривая мельчайшие точки-черточки на бумажном стакане.
— Почему? — так же тихо спросила Марфа.
— Марфута, — пытался объяснить парень, стараясь говорить спокойно, — То, что произошло в тот день, моя вина. Я сам виноват. Сам все исправил. Тебе не нужно лишний раз приходить и, увидев меня, вспоминать ту аварию. Ты
— А кто сказал, что я живу не полной? — тихо поинтересовалась Марфа, — У меня есть все. Семья. Друзья. Любимая работа. Даже парень есть. Так что, не переживай, все у меня отлично.
Кирилл сидел, понимая, что теперь он точно не встанет без помощи с этой гребаной лавки. И почему он своим идиотским мозгом решил, что она страдает? Возможно она просто проявляет заботу об одном эгоистичном ублюдке, потому что добрая по своей натуре. А он уже было решил, что она любит его, как утверждала раньше, как писала в стихах для него. Идиот, хоть и чрезмерно высоким уровнем IQ.
Семья. Друзья. Работа. Любимый парень… Да, все так, как нужно. Все у нее в порядке. Она молодец
Вот только губы все еще помнили ее поцелуй.
— Хорошо, Марфута, я очень рад за тебя, — склонив голову, проговорил Кир, — Ты беги. Я уже вызвал такси, скоро за мной подъедет машина.
Но вопреки словам девушка все так же сидела рядом с ним на лавке.
— Мне кажется, нужно сменить повязку, — вздохнула Марфута.
Кир посмотрел на ее руку. Да, вся мокрая и грязная.
— Я же велел не утруждать руку, — вздохнул Кирилл, поднимаясь на ноги, — Бинт у тебя есть?
— Валялся где-то, — небрежно пожала плечом Марфута и поднялась следом.
Подъем дался Киру непросто. Нога горела огнем, протез нещадно тер, и ко всему прочему начала раскалываться голова. Но он шел вслед за рыжеволосым солнышком, глядя на ее спину, и, что уж скрывать, на попу, затянутую в светлые джинсы.
В квартире Марфа пошла в гостиную, вынула чемоданчик с лекарствами и поставила его на столик. Сама села на диван, а Кир ушел в ванную, вымыть руки.
Глядя на свое отражение в зеркале, Кир понял, что ходит по грани. Смертельная усталость вперемешку с диким первобытным желанием и щемящей нежностью к девчонке рушили его самоконтроль.
Вымыв руки и плеснув в лицо холодной водой, парень вернулся в гостиную.
Ручка Марфуты была теплой, изящной, с длинными пальчиками с коротко остриженными ногтями. Никакого лака и украшений. Кир понял, что хотел бы поцеловать ее ладонь. Просто развернуть и прижаться к ней ртом.
Никогда наложение повязки не давалось ему так тяжело. Но он справился, предварительно тщательно осмотрев и обработав рану.
— А можешь мне только палец забинтовать? — попросила Марфа, — Мне на завтра статью сдавать. Без одного пальца я справлюсь, а вот без все руки не очень.
Кир кивнул. Спустя полчаса на изящной ручке красовался белоснежный бинт с аккуратным бантиком.
— Шикарно, — заулыбалась девушка, любуясь на вытянутую руку, — Думаю, доктор Царев, вы заслужили ужин.
Вопреки всему, Кир не стал возражать. И пока девушка суетилась на кухне, откинулся на спинку дивана, позволив себе отдых.
— Кирюш, все готово, — прокричала Марфута из кухни, — пойдем ужинать!
Кир вздрогнул, это ласковое обращение и домашний уютный тон заставили сердце быстрее забиться в груди.