Кара Дон Жуана
Шрифт:
Все оказалось напрасно! Побег из вагончика Али привел их не к свободе, а к новому рабству…
Бедуины, нашедшие девушек в песках, привезли их к себе в стойбище. Отпоили, покормили, отмыли, приодели и продали египтянину Джафару за одного верблюда и пару охотничьих ружей. Так Кара и Марианна оказались в новом борделе все в том же статусе секс-рабынь.
— Это называется «Из огня — да в полымя», — горько сказала Марианна, когда узнала от своего нового хозяина о результате сделки с бедуинами. — Стоило убегать от Али, чтобы опять попасть в бордель!
— Стоило, — не согласилась
Зря она так думала! Публичный дом Джафара (именно дом, а не вагон — двухэтажный, отлично отделанный) охранялся с такой же тщательностью, как тюрьма. Забор под током, решетки на окнах, дюжина профессиональных охранников. Из этого особняка еще никому не удавалось сбежать. Попытки были, но пресекались таким жестоким способом, что ни у одной из населяющих дом девушек больше не возникало желания покинуть его без разрешения хозяина.
Коллектив борделя был интернациональным. Но в основном в нем трудились девочки из бывшего СССР. Русские, украинки, молдаванки, одна бурятка и пара татарок-близняшек. У всех у них были свои псевдонимы и своя легенда. Каре с Марианной тоже подобрали новые имена и судьбы. Кару сделали Кармэн, цыганской принцессой, бежавшей из табора, чтобы ее не отдали замуж за нелюбимого, а Марианну — грузинской княжной Тамарой, покинувшей богатый дом по той же причине, что и Кармэн. Эту несусветную глупость (какая нормальная женщина предпочтет секс с одним нелюбимым сексу с сотней?) придумал Джафар, и она принималась на веру клиентами его заведения. Девушки не спорили, им было все равно!
Они прожили в новом борделе около полугода, когда Джафар начал выпускать их в город. Естественно, под охраной, но все равно эти вылазки радовали девушек. Однажды Кара, Марианна и Галия, она же Земфира, гуляли по рынку, выбирая себе браслетики из камней (Джафар давал им немного мелочи), и Марианна вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Она обернулась и наткнулась глазами на мужчину, стоящего в нескольких шагах от их группы. Высокий, абсолютно лысый, с узкими карими глазами и высокими скулами, он походил на татарина, но было в его внешности что-то азиатское — китайское или корейское. Несколько секунд мужчина сверлил ее своими глазами-щелочками, потом развернулся и неспешно удалился в один из проулков.
Марианна, которой от этого пристального взгляда стало не по себе, поежилась. Но тут ее отвлекла Кара, сунув под нос хорошенький кулончик от сглаза, и мысли о странном мужчине вытеснились раздумьями на тему — как сделать так, чтобы тех копеек, которые дал ей Джафар, хватило на кулон и бусы.
Тем же вечером Марианна сидела у своего туалетного столика, готовясь к выходу. На ней было длинное струящееся платье с разрезами до бедер, туфельки на шпильке, а голову украшала корона из стекляруса. Марианне осталось только прикрепить ее шпильками к волосам, когда из прихожей донесся голос Джафара. На вполне приличном английском он говорил кому-то:
— Настоящая грузинская княжна. Красавица, умница, образованная. Почти девственница. Только один до тебя был. И тот не клиент. А ее любимый. Пастухом работал у ее отца. В Грузии. Она его полюбила, отдалась ему, а отец, как узнал, парня со скалы сбросил,
Неизвестно, что бы еще напридумывал Джафар, если его не прервали:
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Показывай свою княжну.
Тут же дверь распахнулась, и в комнату вплыл Джафар. За его спиной маячила лысая голова утрешнего незнакомца.
— Вот она. Красавица Тамара!
— Грузинская княжна? — уточнил мужчина.
— Да.
Тот сдержанно улыбнулся и сказал по-армянски:
— Впервые вижу грузинку с таким носом.
— Что, не нравится? — бросила Марианна презрительно.
— Да нет… Обычный армянский нос. Но я на сто процентов уверен, что ты всю жизнь мечтала от него избавиться.
Он попал в точку — Марианна не могла дождаться совершеннолетия, чтобы сделать пластическую операцию по изменению формы носа. Еще ей хотелось быть блондинкой, иметь более пухлые губы и брови потоньше. Но с узкогубостью и бровастостью она научилась бороться самостоятельно — при помощи контурного карандаша и щипчиков, а волосы планировала осветлить в хорошем салоне сразу после операции. Все же остальное ее в своей внешности устраивало, особенно фигура.
— Ну что, берешь? — заволновался Джафар. — Если нет, я тебя с другой девочкой познакомлю. Это японская принцесса Акита. Почти девственница…
— Мне нравится грузинская княжна. Беру ее на всю ночь! — Лысый сунул арабу деньги и бесцеремонно вытолкал его за дверь. — Я буду звать тебя Мара. Тамара слишком длинно, Тома тебе не идет, а настоящего своего имени ты мне не скажешь. Значит, будешь Марой. Меня можешь называть Хазаром.
Хазар стал постоянным клиентом Марианны. Он появлялся в борделе часто, но не регулярно. Иногда по пять раз в неделю, а иной раз в течение целого месяца от него не было вестей.
Хазар оказался очень интересным человеком. Умным, много знающим, с прекрасным чувством юмора. Он вел себя с Марианной не как со шлюхой, а как с обычной девушкой. Не унижал, не издевался. После секса (без всяких извращений!) беседовал с ней, рассказывал смешные истории. Только о себе ничего не говорил, и Марианну ни о чем не спрашивал.
Когда со времени их знакомства прошло ровно полгода, Хазар выкупил ее у Джафара.
— Ты свободна, — сказал он, появившись на пороге ее комнатки. — Мне ты ничего не должна, если хочешь, мы можем расстаться хоть сейчас. Но я очень хотел бы, чтобы ты осталась со мной. У меня шикарный дом в Каире. Я там редко бываю, а ты будешь жить в нем на правах хозяйки… Я буду давать тебе денег, оплачу тебе пластическую операцию!
— Спасибо, Хазар. Огромное тебе спасибо… Я с удовольствием поселилась бы в твоем доме, но…
— Но?
— Но я никуда отсюда не уйду.
— Почему?
— Без Кары я не уйду.
— Что еще за глупости?
— Если она не может покинуть этот бордель, значит, я остаюсь с ней!
— Не надо строить из себя благородную княжну Тамару! Эта девка и без тебя не пропадет…
— Я без нее не уйду!
Хазару ничего не оставалось, как выкупить и Кару.
Марианну прооперировали. Теперь нос ее стал идеальным. С ним ее лицо сделалось совсем другим, а после того, как она осветлила волосы, даже Кара ее с трудом узнавала.