Kara no Kyoukai:Chapter 01
Шрифт:
они отрываются от земли, теряют почву под ногами, до сих пор не давала осечки. Это
было не просто внушение, а мощная ментальная волна, сносящая все преграды в
испуганном рассудке жертвы, которой оставалось только беспомощно подчиниться. И
попытаться взлететь. Или хотя бы в панике броситься бежать, пронизанной животным
ужасом перед одной мыслью о полете. Но волна разбилась об Шики и схлынула, оставив
только легкое головокружение.
Помедлив секунду, белая
плотным. И вложив не просто внушение – «ты можешь лететь», а тяжелый и жесткий
приказ – «ты должна лететь»!
Но взгляд Шики уже нашел ее слабые места.
На обеих ногах, на спине. На левой груди. Невидимые для других линии разрезов,
«швы неминуемой смерти». Та, что пересекала грудь женщины идеально подходила для
неотразимого удара. Даже если белая женщина была лишь образом, отражением. Шики
могла убить даже бога, если он действительно существовал в реальности, неся на себе
«швы неминуемой смерти».
Неотрывно глядя на парящее в темном небе враждебное существо, Шики медленно
подняла перед лицом руку, в которой был зажат направленный острием назад нож.
На нее накатила очередная волна.
«… Я могу летать. Могу летать. Небо манит меня, притягивает к себе. Я парила и
вчера, но сегодня взлечу снова. Еще выше. Свободно. Безмятежно. Счастливо… Скорее!
Скорее! Мне… мне пора!..»
« В небо?.. Ты зовешь меня к свободе?»
« Да, да, да. Сбросить оковы реальности. Избавиться от тяжести. Выскользнуть из
цепей. Слиться с небом, раствориться... Оторваться от земли. В полет, без тяжести
мыслей и сознания!.. Идем. Идем. Идем, идем, идем… ИДЕМ же!!!»
– Да ты смеешься.
С этими словами Шики спокойно подняла пустую левую руку.
Уже не для защиты – внушение не действовало больше. Ее холодные слова словно
следовали неслышной музыкальной теме, ложились на жесткий размеренный ритм:
– Во мне нет тяги к небу. Не чувствуя себя живой, я не знаю боли, что несет с
собой жизнь. Если честно, ты мне не нужна. Не интересна.
Не ощущая привязанности к радости или горечи жизни, Шики не жаждала, как
другие, избавления от этой сладкой боли. И не попалась в ловушку.
– Но то, что ты поймала его, мне не нравится. Я первая его нашла. И заберу
обратно.
Ее левая рука схватила пустоту и потянула на себя.
18
Пойманная невидимой хваткой белая женщина подалась навстречу Шики, и, словно рыбки в сети, за ней последовали безмолвные тени девушек, парящие вокруг нее.
Лицо женщины исказилось, она отчаянно напряглась, обрушивая свою
побуждающую к смерти волю на Шики. Беззвучный
мгновение выйти из фокуса и расплыться:
– Падай!!!
Проклятие не подействовало. Шики грозно парировала:
– Падай сама.
Лезвие пронзило грудь схваченной женщины. Легко, словно яблоко. И так точно, что даже жертва не могла не оценить безупречности удара.
Крови не было.
Сокрушенная разящим ударом клинка белая женщина только вздрогнула. Шики
без усилия швырнула ее тело через перила, в зияющую над безмолвным городом темную
пустоту.
Миновав эту грань, тело женщины беззвучно и медленно ушло вниз. Ее волосы не
трепетали на ветру, словно во сне, и силуэт в белых одеждах канул и растворился в
океане темноты.
Подобно тонущему в чернильном океане цветку.
Развернувшись, Шики направилась к выходу с крыши.
Оставив за спиной призрачные силуэты парящих девушек.
Грани пустоты: Часть 01 05
Чудовищный удар.
Я вскинулась и очнулась, все еще чувствуя пронзающую мою грудь холодную
сталь.
Насколько сильным нужно быть, чтобы так легко проткнуть насквозь человека.
Или... дело было не в этом? Это не была жестокая, тупая и грубая сила. Нет, в ударе не
было ничего лишнего, острие прошло гладко, чисто и изящно, не задев костей, скользя
среди мускулов, словно обтекая их. Концентрация энергии и чувство меры, вложенное в
удар, поражали.
Я отчетливо ощутила смерть, сокрушившую мое тело. Я слышала хруст своего
распоротого и вскрытого сердца. Этот звук оказался гораздо страшнее, чем сама боль.
Меня охватил страх и одновременно – странное наслаждение. Необычайной, невозможной остроты.
Ледяной холод и дрожь, промчавшиеся по позвоночнику, заставили помутиться
рассудок, а тело – выгнуться в конвульсиях. Невероятное одиночество и скорбь, отчаянная жажда уходящей жизни заставили меня беззвучно зарыдать.
Нет от страха или боли.
Потому, что это чувство подступившей смерти оказалось таким пронизывающе-
острым… даже для меня. Хотя я каждую ночь засыпала не зная, смогу ли встретить утро
живой.
Спастись, избавиться от этого чувства было невозможно.
Я влюбилась в него, совершенно потеряв голову…
Раздался звук открывающейся двери. Часы недавно пробили два, и солнце
ощутимо пекло сквозь закрытое окно. Время обхода еще не пришло, скорее всего, это был
посетитель.
В моей одноместной больничной палате не было больше никого. Только яркие
солнечные лучи, занавески, которые никогда не трепетали на ветру, и эта кровать.