Карабас и Ко.Т
Шрифт:
– Твоя власть - моя власть, - в мелодичной речи не было никаких эмоций, - и если она тебе дорога, найди мне мою руну Эчей, которую твой народ так бездарно потерял в Последней войне. Ты понял меня, Хас"сса Нур"ген?
– Да, Этернидад, - глухо прозвучал ответ, но монстр так и не пошевелился.
– А теперь извини, меня ждут, - насмешливо прозвенел ее голос.
– Счастливо оставаться, слуга.
С этими словами Она рассыпалась и в следующую секунду уже обнимала меня за шею.
– Мой спаситель!
– прошептали изогнутые луком алые губы, и я потонул в лиловом омуте взора
– Ася, Ася, Ася, Ася! Встава-уй! Вставай немедленно-у! Ты не пожалеешь, мур-руа! Тут такое-у! Такая-у!
– Сыр!
– застонал я, отшвыривая когтистую лапу, выдирающую остатки моих волос.
– Ты что творишь, изверг?! Хочешь, чтобы и эти пряди к тебе приросли?! Трехцветности недостаточно?
Кис насупился и бочком отошел в сторону. Потом сел и с полминуты ожесточенно вылизывал воротник. Я за это время успел принять сидячее положение и убедиться, что снова стал нормального размера. Покосился на пояс, обнаружил рядом с затертым сажей глазом вертикальную ось координат, на которой вместо нуля почему-то была человеческая фигурка. Интересно, это я теперь не только уменьшаться, но и увеличиваться могу? Нужно будет проверить как-нибудь. Я поднялся, проковылял к камину, нашел пару крупинок оставшейся со вчерашнего дня сажи и замазал новый символ прорыва. Алю совсем не нужно знать, что я теперь умею.
– Я-у к нему со всею-у душой, с потрясающими-у новостями-у, а он по больному! По больно-уму-у!
– обиженно провыл Сириус.
– Ладно, не дуйся, - примирительно ответил я.
– Просто, когда меня из обморока вывести нужно, когти в ход пускать совсем не обязательно.
– Так ты-у же не просыпа-улся!
– возмутился кот.
– А она-у вот-вот здесь будет.
– Кто она?
– не понял я.
– Гостья. К тебе-у, - Творожок покосился на меня ехидным глазом.
– Красивая-у!
– Красивая? Ко мне? Гостья?
– как обычно, проявил блеснул я проницательностью.
Кот ответить не успел. На лестнице послышался торопливый стук каблучков, дверь распахнулась, и в кабинет ворвалось дивное видение. Медно-рыжие волосы аккуратным каре охватывали миленькое личико с распахнутыми изумрудными глазами, маленьким носиком, слегка присыпанным веснушками, пухлыми улыбающимися губками. Форменный сюртучок Академии не скрывал почти прозрачной кружевной батистовой сорочки, с трудом удерживающей изящные округлости, и тонкой талии. Темно-синие джинсы плотно облегали пару точеных ножек.
– Маркиз в"Асилий де Карабас?
– поинтересовалось видение, не переставая улыбаться. Я с усилием сглотнул и кивнул.
– Уф-ф! Ну у вас тут и лестницы! Ты что, каждый день по ним вверх-вниз бегаешь?
– небрежно перешла она на свойский тон.
– Уже нет, - честно ответил я.
– Теперь летаю.
– Летаешь?!
– Ну... левитирую, - я вдруг почувствовал, как лицо заливает краска. Действительно, ко мне такая красотка пришла, а я... захотелось спрятаться за спинку кресла, чтобы хоть штанов дранных видно не было. А еще лучше стать невидимым, как в прошлый раз, но мне показалось, что это будет нетактично. Вдолбленные с дтства в мою непутевую голову правила хорошего тона сразу же дали
– Э-э-э... да вы присаживайтесь, - развернул я кресло, - отдохните. С кем имею честь?
– Ух ты!
– девушка одарила меня еще одной улыбкой, села и закинула ногу на ногу. Я снова нервно сглотнул. О чем с ней говорить я не имел представления.
– Баронесса Кисания де Моредо. Можно просто Киса, - представилась она, и мы с котом переглянулись, и Сириус презрительно фыркнул.
– Я здесь по поручению старика Шимми.
– А!
– я тут же решил, что баронесса, собственно, не ко мне пожаловала, а к учителю, и принялся оправдываться.
– Так великомудрый Аль де Баранус спит еще. Но вы не волнуйтесь, баронесса, я его разбужу сейчас...
– Фигассе мне этот страпер сдался!
– недвусмысленно высказалась девушка, и я слегка поплыл от сленга.
– Я к тебе, маркиз. Тут вот Шимми велел лично тебе в руки передать, - она помахала бумажным пакетом, который я до этого даже не заметил.
– Сказал, иначе ты еще лет сто без штанов ходить будешь. Давай, примеряй обновку, - с этими словами она непочтительно швырнула в меня пакетом, бумага разъехалась, и я едва успел поймать летящие мне в лицо... джинсы!
– Ух ты!
– не выдержал я и прижал к груди вожделенный символ моей принадлежности к гильдии магов.
– Ну? Чего стоишь? Напяливай!
– потребовала баронесса.
– Э-э-э...
– я растерялся. И смутился. Переодеваться перед дамой я, само собой, не мог, слетать в свою комнату и оставить ее одну - тоже, и уж тем более не хотелось влезать в новые джинсы в пыльной кладовке.
Я тянул время, пытаясь найти достойный выход из ситуации, а потому делал вид, что разглядываю свое нежданное приобретение. Доразглядывался. Потому что, когда увидел, что на поясе красуется кожаный лейбл с эмблемой Академии, понял, что меня опять лажанули.
– Может, хватит вздыхать над тряпкой-то?!
– не выдержала Кисания.
– Мог бы и уважить девушку, покрасоваться в чем-то поприличней своих обносков.
– Простите, баронесса, - вздохнул я, чувствуя, как краска снова заливает лицо, - как бы высоко я не ценил щедрость премудрого Шимшигала, но принять этот подарок не могу, - я протянул джинсы обратно.
– С какого перепугу?
– изумилась девушка.
– Я не являюсь студентом Академии, - пожал я плечами, стараясь выглядеть как можно независимей.
– Всего-то?!
– баронесса расхохоталась визгливым громогласным смехом. Сыр зашипел, а я поморщился.
– Ну так стань! Кто ж тебе мешает-то?!
– Извините, не могу, - во мне прорезалось классовое достоинство, - я дал слово де Баранусу и принес клятву ученичества.
– И много тебе твоя клятва дала?
– презрительно фыркнула она.
– Оно и видно по твоей рванине!
И снова, второй раз за это утро, кровь ударила мне в голову. И снова я сам не понял, что произошло. Нет, джинсы на мне не появились, но о таких штанах, камзоле и кружевах на рубашке мог мечтать любой придворный щеголь. Тело мое ощущало все ту же щекотную бахрому обтрепанных рукавов, грубый шов заплатки чуть выше правого колена, но даже я сам видел на себе изысканный туалет столичного денди.