Карабинер
Шрифт:
После нашего с Зейдом разговора я пошла на балкон и там просидела весь день, наблюдая за мужчинами в чёрном, охраняющим особняк. Они напоминали мне притаившихся аллигаторов. Их присутствие угнетало, раньше я не замечала никого и мне жилось спокойнее. Зейд же весь вечер занимался бумагами Андреа. Я даже заснула без него, не в силах больше ждать мужчину.
– Что случилось? – Спрашиваю у него на ходу, пытаясь успевать за широкими шагами мужчины. – Куда мы спешим?
– Если поторопимся, то ничего не случится. – Голос Зейда прерывает звук автоматной очереди совсем рядом с нами. Мужчина замирает,
Спросонья мне не сразу удаётся понять к чему это всё говорит Зейд. Но когда двери особняка распахиваются и внутрь вваливается несколько мужчин с автоматами до меня начинает доходить.
Пока я жив, тебя не тронут.
А сколько ты продержишься живым, Зейд?
Карабинера быстро подхватили под руки и повалили на пол, тыкая лицом вниз. Со мной обошлись более нежно, просто схватили и потрясли для убедительности, чтобы я не пыталась рыпаться. Из-за страха я даже не пискнула, смотрела на происходящее, надеясь, что я просто всё ещё сплю.
Вслед за всеми в особняк вошёл мужчина в возрасте, на вид ему было лет пятьдесят. Он был очень похож на Андреа, не нужно быть экстрасенсом, чтобы угадать родство между мужчинами.
– Наконец-то ты на своём месте. – Мужчина в идеально выглаженном костюме цвета слоновой кости сильно выделяется, он просто не вписывается в антураж. Щёголь из прошлого. В костюме тройке и коричневой рубашке он напоминает денди из английского фильма. Ему на пароход да в кругосветное путешествие. – Грязи самое место под ногами…
С этими словами мужчина наступает на голову Зейда и вытирает подошву о жёсткие волосы. Ему доставляет удовольствие такая расстановка сил. Он сверху, властвует над Карабинером.
Я не вижу лицо Зейда, но такое обращение с ним доставляет мне боль.
– Отнесите его в погреб и научите, как мигранты должны себя вести в нашей стране. – Мужчина покрутился на месте, рисуясь как в дешёвом кинофильме. Он заметил меня и его интерес переметнулся в мою сторону.
Если у мужчины было кровное родство с Андреа, значит, он был родственником Зейда, но не признавал его. Наоборот, называл иммигрантом, желая ударить побольнее. Мужская надменность сочилась из каждой клеточки.
– А это у нас кто тут такой красивый? – Мужчина ладонью обхватил своё хозяйство, сжал его, показывая всем своим видом какие у него намерения.
Зейда подняли с пола, я видела, что он не сопротивляется, сохраняет надменную хладнокровность.
Я так часто слышала, что Карабинер ужасен и жесток, что ожидала другой реакции с его стороны. Думала, он будет рвать на куски, но Зейд и бровью не вёл.
Мужчина подходит ко мне и вытягивает руку, чтобы коснуться моего лица. Я дёргаюсь, не хочу, чтобы он меня трогал.
Пока я жив, тебя не тронут.
Он скалится, смотрит на меня с дикой улыбкой и снова тянется, на этот раз решительнее.
– Арландо. – Голос Зейда разрезает раскалённый воздух, проходится
В слабом освещении особняка глаза Зейда опасно сверкнули.
– А то, что, Сириец? – Вызов. Арландо хотел бы, чтобы Зейд бился головой о стену, боялся его, умолял отпустить нас. – Я могу трахнуть её у тебя прямо на глазах, и ты ни черта не сможешь сделать.
– Своим вялым членом ты можешь трахать только свою племянницу – шлюшку Андреа. А мою жену тронешь, вырежу всю твою семью. Не побрезгую и внуком. Сколько ему сейчас, восемь? Я слышал ему нравится там, любит всё эту красную хуйтотень. Автобусы. Будки. Жалко будет лишать его всего этого.
Слова Зейда производят впечатляющий эффект, Арландо забывает напрочь обо мне и переключается на Зейда. Я смотрю на Карабинера, затаив дыхание. Даже в такой ситуации он сохраняет спокойствие и лицо.
– А ты не угрожай мне. – Шипит мужчина и ударяет Зейда в живот. Он вкладывает всю свою силу в удар, но Карабинер даже не сгибается. Зейд поджимает пухлые губы, пытаясь сдержать смешок. Он унижает мужчину всем своим видом. – Я прямо сейчас тебя прикончу.
– Жадность не позволит.
– Сука… Сделайте так, чтобы он захлёбывался кровью. – Здоровый бугай справа от Зейда вытянул автомат и со всей дури приложил прикладом по лбу Карабинера, рассекая Зейду висок.
Я не знаю, как чудом не закричала. Зажмурилась.
До меня доносились глухие удары, только они. Зейд, как и я, не издавал и звука. Он бесшумно выносил десятки ударов. Когда я открыла глаза, Зейд стоял на коленях лицом вниз, изо рта у него тянулась тонкая струйка крови.
– Пойдём, милая, тебе не стоит смотреть на такие вещи. – Арландо сам подхватывает меня под руку и утаскивает вглубь особняка. – Расскажешь, как докатилась до жизни такой и связалась с этим пугалом.
В детском доме я занимала низшую степень иерархии, старалась поменьше высовываться, не попадаться на глаза элите и хорошо учиться. Я считала, что, когда вырвусь наружу, смогу всего добиться своим умом и прятаться больше будет не нужно.
Я была убеждена, что только в нашем интернате царят такие примитивные правила существования, где сила решает всё. Как же сильно я ошибалась!
Вся жизнь – сборище примитивных правил.
Даже сейчас я покорно шла за Арландо, не издавая звуков, боясь привлечь к себе интерес. Меня успокаивали только слова Зейда, я повторяла их словно заклинание – меня не тронут, пока он жив. А Карабинер будет долго жить, он не должен сломаться.
– Как тебя зовут? – Погрузившись в собственные мысли, я не сразу поняла, что мужчина обращается ко мне. Когда до меня дошло, я подняла голову и посмотрела в глаза Арландо. Было что-то сумасшедшее в итальянце.
– Ната. – Я уже привыкла к этому имени. Срослась с ним как со второй коже.
Арландо покачал головой, видимо обдумывая что-то на мой счёт. Мужчина был хитер, было не понятно, чего он хочет.
– Не думал, что когда-нибудь этот отброс женится. – Бросает он. – Я думал, что он вообще никогда не расчехляет штаны, слишком уж скупа его личная жизнь.