Карабинер
Шрифт:
Карабинеру бы подошла борода. Подлецу всё к лицу.
– Хочу тебя. – Отвечает он коротко, снова накрывая мои губы. Хочется напомнить ему, что он задолжал разговор, но я просто не в состоянии и двух слов связать. Мозг превращается в кисель.
Зейд снимает моё домашнее платье, стаскивает его и бросает на пол. Сжимает голую грудь, поглаживая большим пальцем каменный сосок и издаёт тихое рычание. Мужчина отрывается от моих губ, спускается ниже. Прикусывает шею, тянется к груди, нетерпеливо берёт в рот сосок и посасывает его, напоминая грудного ребёнка.
Сейчас он не особо
Грубая щетина царапает нежную кожу, распуская зуд по всему телу. У меня начинает чесаться каждый сантиметр кожи, но хуже всего между ног. Плоть там изнывает, так хочет, чтобы Карабинер добрался уже и до неё.
Двухдневное воздержание даёт о себе знать, Зейд снимает с меня трусы прямо в коридоре и входит стоя с одного толчка, наполняя собой. Получается слишком остро и чувствительно, вскрикиваю и становлюсь на носочки, чтобы хотя бы немного ослабить натяжение.
Его дикость меня заводит. Его близость окрыляет.
Я с удовольствием принимаю его. Прогибаюсь и подстраиваюсь.
Карабинер толкается медленно, всматривается в моё лицо, наблюдает внимательно, слизывая каждую эмоцию. Ему нравится, как я морщусь, кусаю губы и изнываю от сильного распирания внутри меня.
Зейд поворачивает меня лицом к стене, входит сзади, быстро наращивает темп.
Квартиру заполняют пошлые шлепки, мои стоны и глухой стук наших тел о стену.
– Мы впервые трахаемся как муж и жена. – Напоминает Зейд, и у меня от этого в глазах темнеет. Я не привыкла к тому, что этот человек – мой муж. По-настоящему.
Карабинер натягивает мои волосы, заставляя откинуться на него. Он проводит языком по шее, слизывая с меня пот.
Я невольно думаю, что несмотря, что мы муж и жена, он продолжает трахать меня как шлюху. Неистово. Ненасытно и порочно. Не знаю, против ли я?
Мы кончаем одновременно, Зейд заполняет меня спермой, которая начинает тут же стекать по бедрам, стоит ему выйти из меня.
– Так что насчёт ужина? – спрашивает мужчина с невинным выражением лица, застегивая брюки.
– Сначала я в душ. – Показываю ему свои липкие ноги и одинокую белую струйку, стекающую к колену. Вид у меня потрепанный после секса, нужно привести себя в порядок.
– Тоже неплохо. Составлю тебе компанию.
Почему-то у меня нет сомнений, что до ужина так и не дойдут руки.
Глава 40. Семейная жизнь.
– Что это? – Зейд смотрит на пиццу подозрительно, хмурит брови. Картина умиляет меня, не каждый день увидишь растерянного Карабинера. – Пирог?
Да сильнейшие из мужчин выглядят милыми на кухне в одних брюках. Мне было приятно, что Зейд стал раскрываться и позволять себе ходить без одежды в моём присутствии.
– Это, так сказать, русская версия пиццы… Когда ингредиентов больше, чем теста. – Закатываю глаза и отрезаю ему кусочек. Кладу на тарелку и вручаю с гордым видом. – Раньше по праздникам воспитатели разрешали нам делать пиццу из остатков продуктов в холодильнике. Получалось дешево и сердито, но мы очень любили эти дни и всегда надеялись, что в холодильнике
Карабинер недоверчиво откусывает кусочек от пиццы, а я слежу за ним затаив дыхание.
– Вкусный пирог. – Мужчина щипает меня за попу, заставляя сесть на стул рядом с ним. – Вам повезло. Нас в детском доме по праздникам просто не наказывали, это уже было подарком.
Зейд протягивает кусочек пирога мне, и я откусываю от него, сразу же облизываясь. Он внимательно следит за моим языком, чувствую физически как в его штанах становится тесно. Мне нравится с ним сидеть и просто есть, говорить ни о чём, никуда не торопиться и не думать о его работе и грязных делах.
Видимо, Зейд подумал о том же, потому что стал серьёзнее.
– Я обещал разговор, но вчера нам так и не удалось дойти до него. – Вспоминает Карабинер, и я густо краснею, вспоминая все пошлые позы, в которые он поставил меня в душе ночью. У Зейда не было совести, он был слишком ненасытным и требовательным. – О чём бы ты хотела спросить меня?
Вопросов слишком много. Нужно попробовать сосредоточиться на главном.
– Кто тот мужчина из больницы? Что принёс фотографию?
– Паоло Карризи. – Отвечает спокойно Зейд. В моей памяти всплывает это имя, кажется, я слышала его имя по телевизору или в новостях в интернете оно всплывало несколько раз. Мужчина был достаточно известен и влиятелен в Италии. – Когда-то он спас мне жизнь, дал образование и работу.
– И теперь ты работаешь на него?
– Ты обижаешь меня, Малыш. – Зейд усмехается. – Я никогда и ни на кого не работал. Но с Карризи у нас очень много общих дел, мы крепко повязаны. Наши отношения приближены к извращённой родственной связи.
Я немного замялась. Слова Зейда многое объясняли, но вызывали ещё больше вопросов. У меня не было понимания какие вопросы я могу задавать ему и как он отреагирует на моё любопытство.
– Не бойся, бить не буду. – Карабинер снова точно угадывает мои мысли. Порой мне кажется, что на лбу у меня всё дублируется. Не знаю, как ещё объяснить его телепатические способности. – У меня никогда не было семьи, но моя мама проявила чудеса стойкости и силы, чтобы сохранить мне жизнь. Её поступок заставил меня всегда в тайне хотеть настоящую семью с женой, готовой на всё ради моих детей и меня. В моём представлении в моей семье не может быть лжи, предательства и измен. – Карабинер делает паузу. Чувствую, как происходит внутри него борьба. – И я не хочу быть таким же слабым как мой отец, не позволю кому-либо причинить вред моей жене или детям.
Невольно вспоминаю разговор с Сергеем, я успела забыть про него.
Нервно вскакиваю на ноги, вытягиваюсь по струнке, переживая, что поплачусь за молчание.
– Ох, Зейд… - Моя реакция вызывает смешанные эмоции у мужчины, он каменеет и сжимает руки в кулаки. Зейд понимает всё по-своему. – Я забыла тебе рассказать кое-что. Вчера, когда я гуляла по Риму, ко мне в кафе подошёл секретарь в посольстве. Он хотел заключить со мной договор, информация о тебе в обмен на билеты в Россию.
Зейд заметно расслабляется после моего скороговорки. Я говорила на одном дыхании.