Карачун 1.0

Малиновский Алексей Фёдорович

— Вроде как маньяк, уже третий случай за месяц. Вот теперь ищут негодяя, а до тех пор никого не пускают. Все выходы с города перекрыли уроды!

— Так он, поди, сбежал уже из города! Не дурак же так подставляться!

— Да тебе откуда знать? Говорят его пару часов назад в квартале шлюх засекли, еще кого-то умудрился укокошить. Район обложили, сейчас там все перероют и порешат его. Внешность вроде как приметная.

Пока местная полиция ловила маньяка-жопоразрывателя нам пришлось устроить временный лагерь. Отведя повозки чуть в сторону от дороги, и расставив их

кругом, караванщики разожгли костры и принялись готовить нехитрый обед из бледно-зеленой крупы ялицы с мясом и специями.

Я в это время, лежа на телеге, предавался философским думам: а суходрищево это вообще как? Мокро я понимаю, но сухо? Сухо это же невозможно, это противоречит самой сути процесса!. Или… в этом и есть вся суть?

Две противоположные сущности, черное и белое, живое и мертвое, запор и понос…

Невозможный город, город в котором сходятся противоположности, меняются незыблемые законы дефекации и реальность теряет свои границы… Такое чувство, что я дотронулся до одной из высших тайн мироздания. Создатель городка, видимо, был поэтом или философом, ну или, что более вероятно, просто долбоёбом.

* * *

Ворота Невозможного Города открылись только через пару часов, и колонна людей начала потихоньку втягиваться внутрь. Я прислушался к двум кучерам из соседнего каравана, обсуждавшим последние новости:

— Так поймали маньяка что-ли?

— А хрен его знает, чудеса там чудные. Говорят нашли в каком-то погребе под борделем похожего мужика, да зарубили. А как наверх стали вытаскивать — он возьми да и взорвись! Трех стражей убило!

— Так и что? Это маньяк и был?

— Да кто ж его знает, в квартале шлюх мужика точно он порешил, а вот другие жертвы под большим вопросом. Но больше все равно никого не нашли, да и купцы бунтовать начали, дескать деньги теряют — пришлось ворота открывать.

За въезд в город пришлось заплатить еще пару медяков, и наконец оказавшись по другую сторону стены, я попрощался с караванщиками и первым делом отправился на шопинг, рваные треники и футболку следовало срочно менять. После всех приключений я выглядел довольно погано. Подумав, кроссовки я решил оставить, слегка подлатав их при помощи иглы и ниток, выпрошенных у дедка-кучера.

Заглянул в первый попавшийся дом, на вывеске которого был изображен вычурный изумрудный камзол. Но оказалось что мне здесь не рады, такие салоны предназначены для более зажиточной публики, а такие нищеброды как я отовариваются на рынке.

Охрана магазина аккуратно вывела меня наружу, пожелав удачи:

— Пшел вон деревенщина тупая! Чтоб тебя собаки сожрали, скотина немытая, весь салон нам провонял!

Вот ж уроды городские, и чего они такие привередливые, я ж в реке мылся 3 дня назад. Если б им пришлось по такой жаре несколько дней в телеге трястись, еще б не так завоняли! Вообще если мне не изменяет память, в нашем мире в средневековье европейцы не только не мылись, но и считали это каким-то бесовским ритуалом. Здесь же прогресс шагнул значительно дальше, чему я только рад.

Похоже придется разыскать местные бани или где они-тут чистоту наводят? Сильно сомневаюсь

что им удалось изобрести душ, для этого технологии куда как серьезнее нужны. Решив что разумнее сначала закупиться одёжей, чтобы потом сразу переодеться в чистое, я отправился на рынок. Надеюсь отсюда меня не выгонят, а то совсем обидно будет.

Проплутав полчаса по узким незнакомым улочкам, и следуя советам горожан, типа «поверни у коричневого угла налево, пройди 500 метров и увидишь стену с выссаными на ней ликами святых, на нее еще бабки молятся» я наконец добрался до рыночной площади.

Множество полосатых палаток и лотков раскинулись под открытым небом на широкой полукруглой площадке, мощеной грубым темным камнем. Здесь продавали все что угодно, начиная от мелочей, вроде ниток с иголками, и заканчивая загонами со скотом.

Я прошелся мимо рядов с оружием, разглядывая вываленные на прилавки орудия убийства. Заинтересовался небольшим, полностью металлическим арбалетом, хотел поинтересоваться о цене, но хозяин лавки, осмотрев мой рваный наряд, погнал меня прочь. И этот туда же, торгует на сраном рынке, по соседству с тухлой селедкой, а все равно строит из себя аристократа!

Добрался до продуктовых рядов, здесь приятно пахло свежей выпечкой и я, не устояв, купил пару булочек, посыпанных чем-то вроде корицы. Хотя по вкусу больше напоминало гвоздику, странная посыпка для сдобы.

Перекусив, я осмотрел торговые ряды и отправился за одеждой.

Подойдя к одному из рядов палаток, где были разложены и развешены последние изыски местной моды, я выбрал торговца в смешной зеленой шапочке.

Договорившись с ним на покупку полного комплекта из штанов, рубашек, нижнего белья, и дорожного плаща, я отправился за шторку, и теперь стоя на грубо оструганной дощечке примерял обновки.

— Нее, че-то маловата — крикнул я, снимая рубашку.

— Так чего ты М-ку хватаешь, когда я тебе L приготовил, вот же лежит!

— А ну да, — смутился я и примерил нужную.

Разобравшись с размерами, я стоял возле прилавка, ожидая пока торговец упакует мои обновки. Вдруг, ко мне подбежала тучная бабища неопределенного возраста, и схватив с прилавка кружевные женские трусики, быстро затараторила:

— Слушайте мужчина, вы по размерам, прям как моя мать! Может примерите?

— Ччегоо? — только и успел сказать я.

Как появился торговец и замахнувшись тряпкой, погнал бабу прочь:

— А ну пошла вон отсюда дура припадочная! Я тебе говорил здесь не появляться!

— Это наша сумасшедшая городская, не обращай внимания. — пояснил он мне, и кинул в спину убегавшей бабы грязную картофелину.

— Эээ, а где тут бани у вас? — спросил я невпопад, слегка офигев от происшедших событий.

— Так бани вон они! — махнул он рукой.

— Видишь в том конце крыша синяя виднеется, туда и иди.

В банях, на удивление, никаких приключений не было. Пришлось раскошелиться на целых 5 серебряных монет за отдельный мини-бассейн с прохладной проточной водой и персональной массажисткой, но оно того стоило. Ощущение чистоты и свежести зарядило бодростью на весь день.