Карачун 95
Шрифт:
Коровье воинство принялось готовиться к боевым действиям, а мы двинулись дальше — на 7й этаж.
Здесь было пусто, за исключением странных предметов, лежащих прямо по центру длинного коридора с рядами пустых камер. Я подошел ближе: на бетоне уютно расположились женские трусы, пустая бутылка «советского» шампанского со следами губной помады на горлышке и пластиковая тарелка с недоеденным и заплесневевшим оливье. Очень странно.
— Наверное кто-то неудачно новый год отметил. — высказался Илья.
—
— Что-то мне это не нравится. — сказал я, почувствовав укол интуиции.
Тщательно осмотрев трусы и пнув бутылку, я вернулся к лестнице и продолжил подъем.
На шестом этаже нашлись долгожданные кошкобабы. Но тут меня ждал большой облом. Едва мы поднялись по лестнице, по нашему обонянию тут уже ударил удушающий аромат лютой кошачьей ссанины. Мои глаза заслезились и я не сразу смог рассмотреть местных жителей.
— Это что? Почему они все бракованные? — обиженно произнес я, тщательно протирая глаза отворотом плаща.
Весь этаж представлял из себя одну большую клетку, полностью забитую бодипозитивными кошко-бабами различной степени тучности и дряхлости: от ста до двухсот пятидесяти кг. Жиробасные монстры, покрытые морщинами и пигментными пятнами имели кривые целлюлитные ноги, руки и даже зубы. Полагающиеся кошачьи уши и хвосты были на месте, но общей картины не скрашивали, скорее выглядели как издевательство. Я даже приуныл глядя на такое зрелище.
— Сам ты бракованный! Мы высшая раса! — возмутилась бабища с пушистым хвостом и небритыми рыжими подмыхами. Она грациозно подпрыгнула в воздух и приземлилась на бетонный пол, вызвав небольшое землетрясение.
— Да я вижу. А…ммм кого-нибудь покомпактнее у вас нет? — всё еще надеясь на чудо, спросил я. Все-таки народу здесь много, может нормальных особей специально подальше от глаз держат.
— На кой тебе покомпактнее? Нормальный мужик на кости не кидается! — она призывно затрясла свои салом, отчего меня снова затошнило. Ну что за день невезучий!
— Где ты тут нормальных увидела? Я что похож на нормального? — Я распахнул плащ, продемонстрировав всем жирокошкам свое накачанное тело и покрытые волосами ноги. Несколько тварей испуганно прыснуло по сторонам, отдавив конечности соседкам, но большинство совершенно проигнорировали мой акт эксгибиционизма.
— Ну да и правда, дрыщавый дегенерат какой-то. Еще и некультурный. Фи. — она уселась на голый бетонный пол, харкнула себе на ладонь и принялась растирать эту субстанцию по своей грязной голове.
— Ладно, котейки…Кто тут у вас главный? Дело есть. — влез в нашу беседу впечатленный Илья. Он тоже ожидал увидеть несколько иных существ, но что же поделать!
В дальнем углу клетки что-то закопошилось и нашим взорам явился настоящей
— Я которесса Таджикская и Каракалпакстанская, или просто Маха Махачкала. — поздоровалось чудовище, раскрыв свою пасть и продемонстрировав нам латунные зубные импланты.
— Очень приятно. А сверху кто? — спросил я, завороженно разглядывая няшную котейку. Один ее глаз был голубого цвета, а второй — зеленый. На бледном лице отчетливо виднелись веснушки, концентрируясь в районе аккуратного, чуть вздернутого носа.
— Где? — с трудом изогнув свою шею, она попыталась посмотреть себе на спину.
— Ах ты шавка приблудная, опять за своё? — отчего-то взбесилась Маха и махнув своей волосатой лапой, скинула котейку на пол. Та прокатилась по бетону и ударившись о решетку, обиженно захныкала.
— Мало того, что урод-уродом — еще и безмозглая! — продолжила орать Махачкала.
Я подошел поближе и погладил котейку по голове, та радостно заурчала и обхватила мою ногу руками.
— Что это с ней? — спросил я.
— Говорю ж безмозглая. Все люди, как люди — а эта, ведет себя, как животное. Умом повредилась. — ответила Маха.
— Ничего я не повредилась! Это вы все неправильные! — ответила котейка и принялась тереться лицом о мою ногу.
— О, неужто голова включилась! Ну это ненадолго! У нее перекос по кошачьей части, разум то включается, то отключается. На инстинктах живет. — пояснила Махачкала. В этот момент котейка несколько раз лизнула мою ногу, вызвав непроизвольное увеличение объема моих трусов. Я хотел было аккуратно отстранить ее рукой, ну не позориться же перед такой толпой! Но кошка вцепилась в нее острыми, вполне кошачьими зубками.
— Ай! Фу-кусь! Фу-кусь! — закричал я, пытаясь скинуть с себя кошку. — та обиженно фыркнула и отпрыгнула в сторону. На моей ладони остались две ровные дырочки от клыков, из которых сочилась кровь.
Махачкала расхохоталась басом переходящим в хриплое мяуканье. Находившиеся поблизости жирные твари поддержали ее своими завываниями.
— Я ж говорила она того. С головой не дружит!
— Короче, к делу. — насмотревшись на представление, серьезно заговорил Илья.
— Вам тут сидеть не надоело?