Каракурт
Шрифт:
– А что тебя в рощу-то понесло? – миролюбиво поинтересовалась Санька, оглушительно чем-то захрустев. – Ты вроде раньше каждое утро по парку бегала… А сейчас на лес перейти решила?
– Ой, да и не говори, – хмыкнула Настя, поправив на запястье резинку для волос. – Ну его, лес этот. Что там лес – одно название. Блинчик все сюда рвется, в рощу эту. Меня тащит, лает, злится. Видать, июнь наступил, у него какие-то инстинкты проснулись, ну и тянет его к природе поближе. Нюхает тут что-то, играет… Я его поведение объяснить не смогу, я же на музыканта все-таки
Блинчик, сорвавшись с поводка, сейчас с энтузиазмом удирал вглубь деревьев.
– А я откуда? – Санька наконец перестала грызть. – Я ж спортивный тренер, как-никак. Попробуй к ветеринару сводить, может, посоветуют что.
– А какой в этом смысл? – махнула рукой Настя, пытаясь поспеть за собакой и едва ли не запнувшись о торчащую корягу. – Ну, тянет его к роще. Мне это не мешает. Какая разница, в парке пробежку устраивать или в лесу? И то, и другое полезно. Блинчик, а ну вернись! Стой, тебе говорят!
Странные у собак заботы. Что-то вынюхивают, роют, бегают. Может, в этом и есть смысл их жизни? Или в их жизни вообще нет никакого смысла?
– Как твои дела с Андреем? – неожиданно спросила Санька.
Настя остановилась и поджала губы. Запустила руку в медовые волосы.
Родители всегда сравнивали ее с солнышком. Подруги – с русской красавицей. А сама же она считала, что похожа на золотую искру – активная, неугомонная местами, но в душе добрая и любящая.
Многие девушки сетуют на свой внешний вид, но Настю красота полностью устраивала. Было в цвете ее гладких золотистых волос нечто необычное, удивительное, колдовское. Общепринятое мнение, что все блондинки глупы, она отметала тут же.
– Мы расстались, – равнодушно ответила Настя.
– Это я знаю. Из-за чего?
– Из-за…
Из-за чего? Из-за нее самой? Нет, скорее, на ее решение повлиял Андрей.
– Из-за нашей непохожести, – твердо заключила Настя. – Он… он весь в точных науках, в железяках своих, машинах. А я полностью отдана музыке, художеству, искусству и природе. У нас не было идиллии. Мы разные люди.
Настя поспешила вглубь рощи.
Где этот пес? Пусть только попробует потеряться!
Наконец она увидела мелькающую серую фигурку между деревьев.
– Ой, да ну их, мужиков этих, – рассмеялась Настя, поспешив к собаке. – Вон, женщин на свете сколько. Бери любую!
– Любую? А если они любят именно тебя?
– Любят? Брось ты. Сейчас уже никто никого не любит. Предлагают встречаться, только если мордочка показалась им симпатична. А после совместной жизни свыкаются. У меня, к примеру, еще никогда не было любви, чтоб не спалось и не елось. Такую я встречала только в книгах и фильмах. Может, она и есть, но встречается один раз на миллион. Я… я хочу замуж, но только чтобы любовь была такой, какую возносят романы – сказочная, волшебная. Когда муж романтичен и внимателен. Когда он станет обо мне заботиться. Когда мы вместе будем в обнимку лежать у телевизора, когда я начну готовить для него разные вкусности. И вообще… Ой! Ой, Блинчик,
Настя швырнула телефон в карман спортивной кофты и бросилась к собаке.
Блинчик визгливо поскуливал. Шерсть кровавыми клоками опутывала лапу. Несло чем-то тошнотворно-кислотным, сквозь мех видны ошметки оголенного мяса, а глаза Блинчика смотрели так потерянно и жалобно, что сердце сжалось.
– Что с тобой случилось? – прошептала Настя. – Порезался, да? О корягу? Мне всегда эта роща не нравилась, ужасное место! Настоящим лесом тут и не пахнет, только… Ой, мой хороший, тебе больно? Ты так хромаешь… Не можешь идти? Давай я попробую тебя донести!
Блинчик не относился к крупным породам, но и мелким назвать его было нельзя.
С тех пор, как Настя подружилась с Санькой, она подружилась и со спортом. Мало ли – эти занятия всегда полезны. И фигура подтянутая, и здоровье крепкое. Дотащить собаку не составит труда.
Блинчик тоненько скулил и поджимал под себя окровавленную лапу.
Настя подхватила пса и, стараясь не задевать его рану, поспешила к дому. Благо, их квартира не слишком далеко, и в пыльном автобусе трястись не придется…
Оно, быть может, и к лучшему – теперь Блинчику навряд ли захочется резвиться в этом неприветливом лесу.
***
Пахло пирогом с мясом.
Многие с удовольствием заключали, что из всех блюд пирог с мясом получается у Насти лучше всего. Она же приняла заявление в качестве вызова и теперь готовила сие блюдо по три раза в неделю.
– И что делать-то теперь? – жалобно спросила Настя, открывая духовку и полотенцем вытаскивая оттуда противень. – Он всю ночь не спал, все скулил и скулил! Лапа, кажется, опухла. А вдруг он умрет?!
– Да-а, плохо дело, – задумчиво произнес Даня и отрешенно пригубил чай из советского стакана.
Даниил Померанцев – брат Насти – и Санька – ее далекая подруга – стали подозрительно часто пересекаться. Быть может, суть кроется в том, что Санька помогала Дане заглушить потерю любимой женщины, поддерживала его, подсобляла в трудные минуты…
Настя ничего не имела против их союза, но дело в том, что Санька никак не представлялась в ее сознании женственной и кроткой невестой. Александра – накачанная короткостриженая пацанка, обожающая спорт, мопеды и компьютерные стрелялки. Их с Настей связала чистая случайность, но даже тогда в Саньке невозможно было разглядеть женщину.
– Обратись к врачу, – пожала плечами Санька, раскачиваясь на стуле.
Настя отрезала исходящий аппетитным паром кусок пышного мясного пирога. Взглянула на Даню с Санькой, но те, правильно истолковав выражение ее лица, категорично отказались.
– Тошно уже от твоего пирога, – сморщила нос Санька.
– Невкусно? – огорченно спросила Настя.
– Вкусно. Но тошно. И когда ты уже этот рецепт чертов забудешь?
Настя на секунду нахмурилась, затем махнула рукой, уселась за стол и невозмутимо принялась за блюдо.