Карамболь
Шрифт:
Марлен Фрей задумалась.
— Скорее речь шла о работе. О какой-то работе.
— Он говорил, что направляется именно в Диккен?
— Нет.
— Или зачем едет?
— Нет.
— Даже не намекнул?
— Нет.
— А вы не спросили?
Марлен Фрей со вздохом покачала головой.
— Нет, — ответила она. — У Эриха на неделе иногда бывало семь-восемь подработок, мы обсуждали их только изредка.
— Он сказал, когда вернется? — спросила Морено.
Марлен снова задумалась.
— Пытаюсь вспомнить, но
Она прикусила губу, и Морено увидела, что ее глаза внезапно наполнились слезами.
— Поплачьте, — посоветовала она. — Ведь можно плакать и говорить одновременно.
Марлен Фрей незамедлительно последовала совету. Морено наклонилась и с некоторой неловкостью стала поглаживать ее по рукам, а Рейнхарт заерзал на плетеном стуле. Попыхтел трубкой и раскурил ее.
— Как насчет имен? — спросила Морено, когда приступ подошел к концу. — Он не называл никаких имен в связи с тем, что собирался делать во вторник?
Марлен замотала головой.
— Вам известно, бывал ли он там раньше? Часто ли туда ездил?
— В Диккен? — Она усмехнулась. — Нет, там едва ли наша среда, или как вам кажется?
Морено слегка улыбнулась.
— Его в последнее время ничто не беспокоило? Не произошло ли чего-нибудь, что вы могли бы связать с несчастьем?
Марлен Фрей вытерла глаза рукавом свитера и снова задумалась.
— Нет, — сказала она. — Ничего в голову не приходит.
— Не появилось ли у него в последнее время каких-нибудь новых знакомых?
— Нет. Эрик знал многих людей… можно сказать, любого сорта.
— Ясное дело, — подтвердил Рейнхарт. — Например, Эльмера Кодовски… у которого он одолжил машину?
— Например, да, — согласилась Марлен Фрей.
— Вы с ним в последнее время общались?
Она покачала головой:
— Он сидит. Где — не знаю, он старый приятель Эриха… я с ним толком не знакома. Только пару раз видела.
— А вам самой в последнее время никто не угрожал? — спросила Морено.
— Мне? — переспросила она с неподдельным удивлением. — Вот уж точно нет.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Марлен склонилась поближе к печке, потирая ладони в поднимавшихся волнах тепла.
— Вы довольно долго не обращались в полицию, — заметил Рейнхарт.
— Знаю.
— Почему же?
Она пожала плечами:
— Может, это и естественно. Как вам кажется?
Рейнхарт не ответил.
— Вы поддерживали контакт с матерью Эриха? — спросила Морено.
— Нет, — твердо ответила Марлен Фрей. — Абсолютно нет. Но я бы хотела поговорить с его отцом. Мне надо ему кое-что сказать.
— Вот как? — удивился Рейнхарт. — Что именно?
— Это я скажу ему, — заявила Марлен Фрей.
Потом они немного посидели в кафе «Гамбринус», пытаясь
— Пока никаких намеков на версии, — констатировал Рейнхарт. — Как ты считаешь? Просто проклятие какое-то.
— Да, никаких, — согласилась Морено. — Правда, возникает ощущение, будто у него там была назначена встреча с убийцей. Хотя он, вероятно, плохо представлял себе ее исход. Странно только, что он сидел в ресторане один и ждал. Если можно полагаться на сведения Юнга и Роота… получается, что тот человек нарушил договоренность и не появился.
— Возможно, что дело обстояло гораздо проще.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Морено, отпивая глоток глинтвейна.
— Обычное ограбление, — сказал Рейнхарт. — Какой-нибудь наркоман с молотком захотел наличных. У Эриха вытащили даже сигареты и ключи, а это уже о чем-то говорит.
Морено кивнула.
— Думаешь, все так и было? — уточнила она.
— Может, да, а может, и нет. Ведь это не обязательно один и тот же человек… я имею в виду, убил его и обчистил карманы. Тот тип, что нам позвонил, едва ли совершенно чист не так ли?
— Скорее всего, да. Как бы то ни было, я склоняюсь к мысли, что дело не только в примитивном ограблении. Тут нечто большее… но считаю ли я так исключительно потому, что жертвой стал именно он, или по какой-то другой причине — даже не знаю… рассуждать так, конечно, неправильно.
— В мире мыслей много неправильного, — заметил Рейнхарт. — В конечном счете, интуиция и предрассудки — вещи одного свойства. В любом случае, начинать, пожалуй, стоит с этого.
Он достал потрепанную черную тетрадку, которую дала им Марлен Фрей в обмен на обещание вернуть после того, как они все скопируют.
— Вероятно, это доказательство того, что они действительно встали на путь истинный, — сказала Морено. — Кто же добровольно отдаст полиции целую адресную книжку, имея что-то на совести?
Рейнхарт листал тетрадку с озадаченным видом.
— Здесь полно народу, — вздохнул он. — Думаю, нам придется еще раз поговорить с ней и попросить кое-кого отсеять.
— Я завтра займусь этим, — пообещала Морено. — А сейчас, по-моему, пора расходиться по домам. Едва ли мы сегодня вечером додумаемся до чего-нибудь гениального.
Рейнхарт взглянул на часы:
— Пожалуй, госпожа инспектор права. Одно мне, во всяком случае, ясно.
— Что же?
— Нам необходимо с этим разобраться. Пусть мы до наступления нового века не раскроем больше ни одного чертова дела, но хотя бы с этим мы справиться обязаны. Это наш долг перед ним.
Морено подперла голову руками и задумалась.
— Если бы речь шла о ком-нибудь другом, я бы решила, что ты разглагольствуешь, как бойскаут. Но признаться, я с тобой согласна. Все и так плохо, и будет только хуже, если мы позволим убийце разгуливать на свободе. Ты завтра с ним снова свяжешься? Он ведь, наверное, хочет знать, как продвигается дело?