Карамболь
Шрифт:
«Тяжело, — подумал он. — Сегодня мне придется тяжело».
Он достал из кармана пиджака кассету с пленкой.
— Я тоже не могу предложить какое-нибудь евангелие, — признался он. — Но если вы захотите получить представление о нашей ситуации, можете это прослушать. Здесь сегодняшнее обсуждение. Разумеется, не какое-нибудь там peak experience, [19] но вам ведь известно, как все обычно происходит. Того, чей голос вы не узнаете, зовут Боллмерт.
— Все-таки что-то, — сказал Ван Вейтерен. — Я
19
Пиковое переживание (англ.).
— Вполне понятно, — согласился Рейнхарт. Он достал фотографию Веры Миллер. — Эта женщина вам знакома?
Ван Вейтерен несколько секунд разглядывал фотографию.
— Да, — ответил он. — Она.
— Что? — воскликнул Рейнхарт. — Что вы, черт возьми, имеете в виду?
— Если я, конечно, не ошибаюсь, — сказал Ван Вейтерен, возвращая снимок. — Медсестра из больницы Хемейнте. Она занималась мной, когда мне пару лет назад оперировали кишечник. Приятная женщина, зачем она тебе понадобилась?
— Это Вера Миллер, которую нашли убитой в Корриме в воскресенье утром.
— Та, что как-то связана с Эрихом?
Рейнхарт кивнул:
— Это всего лишь гипотеза. Пока очень зыбкая, хотя, возможно, вы могли бы ее подтвердить?
Официант принес пиво. Они выпили по глотку. Ван Вейтерен снова посмотрел на фотографию и с мрачным видом помотал головой.
— Нет, — сказал он. — Я помню ее по чистой случайности. Я правильно понимаю, что связь подметил Меуссе?
— Да. Он полагает, что на нее указывает удар по шее. Говорит, что удар несколько специфический. В обоих случаях… ну, вы ведь знаете Меуссе.
Ван Вейтерен погрузился в молчание. Рейнхарт раскурил трубку и предоставил ему возможность спокойно размышлять. Внезапно он почувствовал сильную злость. Злость на того, кто убил сына комиссара, на того, кто убил Веру Миллер.
Один ли это человек или двое разных? Один черт. Стало быть, злость на этого убийцу или этих убийц, да и на всех преступников вообще… У него зашевелились самые холодные и мрачные из всех воспоминаний.
Убийство Сейки. Его девушки. Сейки, на которой он собирался жениться. Сейки — которую он любил, как никого другого. Сейки с высокими скулами, полуазиатскими глазами и самым прелестным на свете смехом. Прошло почти тридцать лет; она пролежала в проклятой могиле в Линдене уже три десятилетия… девятнадцатилетняя Сейка, которая должна была стать его женой.
Если бы не один из этих преступников, в тот раз — накачанный наркотиками псих, заколовший ее ножом однажды вечером в Воллеримс-парке, даже без намека на повод.
Или ради каких-то двенадцати гульденов, бывших у нее в кошельке.
А теперь сын комиссара. «Тьфу, черт, — думал Рейнхарт. — Он совершенно прав — Господь давно прекратил помогать нам».
— Я тут посетил Диккен, — прервал его размышления Ван Вейтерен.
— Что? Вы?
— Да,
— Естественно, — сказал Рейнхарт.
— Поговорил кое с кем в том ресторане. Скорее в качестве терапии. Я отнюдь не ожидаю, что найду что-нибудь, чего не заметили вы, но чертовски трудно просто бездействовать. Ты меня понимаешь?
Рейнхарт немного помедлил с ответом.
— Вы помните, почему я стал полицейским? — спросил он. — Моя невеста в Воллеримс-парке?
Ван Вейтерен кивнул:
— Конечно, помню. М-да… тогда ты понимаешь. Как бы то ни было, меня интересует одна деталь.
— Что же? — спросил Рейнхарт.
— Пластиковый пакет, — ответил Ван Вейтерен. — Тот, что поменял хозяина. Или должен был поменять хозяина.
— Что еще за чертов пакет?
Ван Вейтерен немного помолчал.
— Значит, вам о нем не известно?
«Дьявол, — подумал Рейнхарт. — Он опять посадил нас в лужу».
— Кто-то вроде упоминал о каком-то пакете, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал невозмутимо. — Верно.
— Похоже, что этот Мистер Икс, который, судя по всему, и является убийцей… — неторопливо продолжил комиссар тоном, который до неловкости отчетливо отдавал педагогикой, — он вроде бы держал возле ног пластиковый пакет, пока сидел в баре. И похоже, что Эрих унес пакет с собой, когда уходил.
Он поднял бровь и ждал реакции Рейнхарта.
— Черт возьми, — выругался Рейнхарт. — Честно говоря… да, честно говоря, боюсь, что мы это упустили. То есть вторую половину. Несколько человек утверждали, что у Мистера Икс имелся пакет, но мы не слышали о том, чтобы Эрих забрал его с собой. Как вам удалось это узнать?
— Повезло встретить нужных людей, — скромно ответил Ван Вейтерен, глядя на свежескрученную сигарету. — Одной из официанток показалось, что она видела у Эриха в руках пакет, когда он уходил, а стоило ей об этом упомянуть, как бармен тоже вспомнил.
«Вероятно, еще повезло задать нужные вопросы», — подумал Рейнхарт, чувствуя, как его сознание застилает туман старого, укоренившегося восхищения и уничтожает как злость, так и неловкость. Восхищения перед психологической прозорливостью, которой всегда славился комиссар., позволявшей ему, будто скальпелем, пронзать тонну теплого масла быстрее, чем сотня полицейских в бронежилетах успевала прикинуть ее вес.
Интуиция — вот как это называется.
— Какие вы делаете выводы? — спросил он.
— Эрих ездил туда, чтобы что-то забрать.
— Видимо, да.
— Он отправился в «Траттория Комедиа» и забрал пакет в условленном месте… например, в туалете.
Рейнхарт кивнул.
— Он не знал, кто такой Мистер Икс, да и не должен был.
— Почему вы так думаете?
— Имей они возможность действовать в открытую, они могли бы с таким же успехом встретиться в любом другом месте. Например, на парковке. Зачем устраивать весь этот маскарад, если в нем нет необходимости?