Караоке для дамы с собачкой

Полякова Татьяна Викторовна

— Даже народные избранники чрезвычайно высокого полета, каким являешься ты, должны время от времени чего-то есть. В связи с этим я спрашиваю: мы не могли бы пообедать вместе?

Пауза слегка затянулась. Я собиралась было робко кашлянуть, чтобы напомнить о своем существовании, но тут он спросил:

— С чего это вдруг?

— Погода скверная. У меня депрессия. Ты со мной суров до невозможности. Сашка вредничает. Я потеряла смысл жизни и не могу найти его. Этого достаточно, или мне еще

что-нибудь придумать?

— Ты понимаешь, что у меня нет времени?

— Понимаю. Но ничего не могу поделать.

— Хорошо, — буркнул Дед. — Закажи столик во «Фламинго», часов на семь, нет, на шесть. Постараюсь быть. И ради бога, оденься по-человечески и оставь дома свою дурацкую таксу.

Вот так-так, хорошо, хоть Сашка не слышал.

— Пес, мне срочно надо принять черты дамы из общества. Бегом в машину.

Столик я заказала, по дороге домой заскочила в парикмахерскую и сделала прическу, на это ушло около часа. Мастер была довольна и нахваливала мою красоту. Я не слушала, просто радуясь ее радости.

Дома я провела ревизию своего гардероба, выбрала белый костюм с красной розой в петлице, натянула красные ботфорты и скроила рожу своему отражению в зеркале. Сашка наблюдал за всем этим с величайшим интересом, наверное, тоже прикидывал, чего ему следует ждать от жизни при таком раскладе. В общем, два условия я выполнила, а на третье решила наплевать и взяла Сашку с собой. Я в красных ботфортах, а он дома? Да он мне такого ни в жизнь не простит. Правда, из своей сумки он перекочевал в мою, красную. Пробовал возражать и даже кусаться, но, будучи поставлен перед фактом: либо в сумку лезть, либо телик смотреть, — вздохнул и полез в сумку.

Через пятнадцать минут я была во «Фламинго», умудрившись прийти раньше намеченного времени. К моему удивлению, Дед уже сидел за столом и читал газету. В небольшом зале он был один, если не считать официанток, которые толпились возле двери в состоянии, близком к помешательству.

— Он не кусается, — сказала я им, имея в виду Деда.

— Мы знаем. Хорошая собачка. Ему миску принести?

— Мы не поняли друг друга, — констатировала я, отказавшись от миски. Дед, будучи на редкость консервативным, не придет в восторг, обедая с моей собакой за одним столом.

Дед оторвался от чтения, перевел взгляд на меня и, поспешно сложив газету, поднялся.

— Рад тебя видеть, — сказал он совершенно серьезно, но этого ему показалось мало, и он добавил:

— Господи, какая ты красивая.

— Это тряпки, — пожала я плечами. — А я все та же.

— Мне нравятся твои красивые тряпки, — кивнул он, помогая мне устроиться за столом. — Ты бы сделала мне большое одолжение, если б больше внимания уделяла своим нарядам.

— Ничего себе, — развеселилась я. —

Я-то думала, что работаю на тебя.

— Одно другому не мешает. Я заказал по бокалу мартини, мне еще сегодня предстоит масса дел.

— Сколько у нас времени?

— Час-полтора.

— Отлично, сможем поесть спокойно.

— Выпусти пса из сумки, к твоим чудачествам здесь привыкли,

— Я больше думала о тебе, когда его запихивала туда.

— Лучше бы ты подумала о нем и оставила дома. Что за страсть везде таскать с собой это богопротивное существо, — поморщился Дед.

— Все существа одинаково им любимы, это ведь его творение, — вступилась я за Сашку.

— Причем тут господь? Это чокнутые англичане, господу в голову бы не пришло создать такую нелепость.

— Прекрати, он же все понимает.

— Это собака. А ты тихо сходишь с ума и относишься к нему, как к… — Он замолчал.

— Наверное, в прошлой жизни я была таксой, — погрустнела я. — Не говори гадостей о моей собаке, ладно?

— Он самый умный, самый красивый, я бы хотел иметь такого внука. Годится? — спросил Дед.

— Он еще и талантливый.

— Неудивительно. Есть в кого.

— Скажи на милость, почему так: мы с тобой близкие люди и каждый раз непременно говорим друг другу гадости, — посетовала я.

— Я проникся, — кивнул Дед. — А теперь кончай маскарад и просто скажи, что тебе надо.

«А почему бы и нет?» — подумала я и в самом деле сказала:

— Сегодня Ларионов встречался с Тагаевым.

Дед нахмурился, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с большим неудовольствием.

— Ты что, следила за ним?

— Я всегда считала его гнидой.

— Я тоже невысокого мнения о твоих друзьях.

— А он твой друг? — не осталась я в долгу.

— Он начальник моей охраны. А ты спятила. — Он схватил салфетку, но тут же в досаде бросил ее. — Кто-нибудь еще знает?

— Только я.

— Немедленно прекрати это. Оставь Ларионова в покое.

— Игорь, — сказала я. — Очень скверно чувствовать себя пешкой в чужой игре. Было бы здорово, если бы ты намекнул…

— Я сказал достаточно. Оставь Ларионова в покое.

— Допустим. Что дальше?

— Забудь о том, что ты видела. — Он стиснул мне пальцы, потом разжал руку и погладил мою ладонь. — Детка, — сказал он со вздохом. — Я тебя очень люблю и надеюсь, что ты меня любишь. Мы с тобой очень близки. Но я знаю, что у тебя есть собственное мнение и оно часто не совпадает с моим. Будь иначе, я бы тебя так не любил.

— Поэтому ты мне не особо доверяешь, — закончила я с усмешкой.

Он поморщился:

— Мне не нравится такая постановка вопроса.

— Еще бы. А что мне прикажешь делать?