Карат. Чёрное сердце
Шрифт:
Не сказав о том, что я сама была опасностью!
— …Кажется, теперь ясно, откуда эти ублюдки знали, где именно нужно поджигать, — прорычал Лютый, а я замерла, когда почувствовала, как Карат достал малюсенький предмет, который чудом не сломал в своих сильных пальцах.
Настолько крошечный, что походил буквально на соринку.
— Это может быть жучком?
— Может.
От рычания всех Беров, присутствующих в комнате, вздрогнул даже Алекс.
— Если вы не заметили капсулы в девушке, то вполне можете не заметить и
— Продолжай, — протянул Карат, когда его ноздри затрепетали, улавливая то, что мужчина явно не закончил мысль.
— Нужно проверить всех, кто вернулся из Парижа. Вероятно, что мы найдем что-нибудь еще интересное, чего вы заметить не в силах.
Карат кивнул в ответ, потянувшись в карман, чтобы извлечь из него сотовый телефон, явно не самый дешевый по виду, принявшись набирать что-то быстро и очень умеючи для Берсерка.
— Что ты делаешь? — нахмурился Лютый.
— Пишу сообщение Марсу, чтобы они с Раном прибыли к нам как можно скорее.
— Думаешь, Палачи дадут осмотреть себя людям или нам?
— Иного выхода нет.
— Можно сделать это в больнице, — быстро вставил Алекс, на что Беры только уставились на него с выражениями лиц, на которых явственно читалось: «Ты издеваешься?»
Впрочем, его это не смутило, когда он быстро продолжил:
— Любой инородный предмет в теле можно увидеть с помощью рентгена или МРТ. Достаточно просто договориться с местными врачами, что мы сделаем это сами, без их участия.
Север и Карат быстро переглянулись, кивнув почти одновременно.
— Найду Сумрака. Скажу, чтобы он срочно звонил Штилю.
Север исчез из комнаты быстрее, чем я успела понять, что происходит, пока в моей голове болезненными молоточками стучала только одна мысль — о том, что всё это время я показывала врагам, где мы были!
— Это я привела их сюда?.. — прошептала я ошарашенно, с какой-то необъяснимой тянущей болью видя, как заметался Карат, рыкнув:
— Это моя вина, детка! Я недосмотрел!
— Оставим разборки на потом! Надо избавиться от этой штуки ко всем чертям!
Было ощущение, что мужчины вмиг разучились разговаривать и теперь только рычали.
Но их можно было понять.
Осознавать, что бомба замедленного действия всё это время была во мне, рядом с их любимыми женами и детьми, было смерти подобно.
— Подожди! — Карат не дал Лютому забрать из его рук эту штуку, сжимая ее в ладони и вылетая из спальни быстрее, чем кто-либо смог что-то понять. — Попробую сбить их с пути!
Карат скрылся в лесу за считаные секунды, когда все поняли, что он пытается сделать — отнести этот маячок как можно дальше от дома.
Хотя теперь, кажется, никто не был уверен в том, что это сработает.
— Всё плохо, да? — Папа даже забыл про завтрак, когда услышал последние новости, а Карат вернулся спустя несколько часов еще более
Он словно отдалялся от нас.
От меня.
Снова замыкался в своих тяжелых мыслях и воспоминаниях, которые ранили настолько сильно, что не позволяли ему спать ночами, и делали таким одиноким и холодным.
— Пусть девочки собираются! — Карат опустился на край кресла, занимая свое любимое место рядом с отцом, по левую руку от него на подлокотнике, но в этот раз делая это так, словно он устал, понимая, что каждое его слово впитывает вся семья. — На землях Бурых и Гризли больше небезопасно.
— Но куда мы их отправим, дружище? — Даже Сумрак выглядел сейчас бледным и напряженным, а еще настолько сосредоточенным, как все мужчины нашего дома, потому что каждую секунду ожидали нападения.
И теперь это были не просто слова.
На нас действительно могли напасть в любую секунду.
Рит, Малик и усиленная охрана от Гризли и Бурых во главе с самим Громом уже кружили на всех границах и возле дома, не пропуская даже мухи и готовые совершенно ко всему, но спокойнее от этого не становилось.
— В единственное место, о котором еще не знают лабораторные крысы, — в Арктику.
— Как мы перевезем два десятка детей без документов? — Штиль тоже был здесь, готовый помочь абсолютно всем и прикрыть всеми возможными способами. Такой же хмурый и бледный, как все остальные, искренне переживающий за всю семью. — Даже если мы сделаем документы и разделим пополам между всеми девочками, то на это уйдет не один день! Да и на таможне будет уйма вопросов, как только увидят всю ораву малышни!
— По старинке, друг мой. На машинах и в сопровождении самых сильных Беров. — Карат помассировал гудящие виски, и, глядя на него, я понимала, что его голова сейчас разрывается от всех тех мыслей, которые кружили, но совершенно никак не успокаивали.
Хотелось подойти и обнять его, прижимая к груди, чтобы только услышать, как он выдохнул протяжно и хоть немного облегченно.
Чтобы только он не чувствовал себя снова виноватым!
— Мохнатые! Выдвигаемся домой! Сгребайте шмотки, утром уходим! — пробасил отец, как мне показалось, довольно и даже с каким-то облегчением, но длилось это ровно пару секунд, до тех пор, пока Карат молча не покачал головой. Отрицательно.
— Если пойдем всей толпой, только привлечем еще больше внимания. Если лабораторные всё еще в неведении по поводу твоей ледяной родины, друг мой, то будет хорошо, чтобы они оставались в нем как можно дольше. Наша задача — организовать переезд детей и девушек тихо и незаметно, при этом делая вид, что все мы здесь. Ждем их и готовимся к войне.
Все притихли, глядя на Карата и в эту секунду понимания, что войны не избежать.
Рано или поздно это случилось бы всё равно, и я считала, что лучше раньше, чем позже!