Каратель
Шрифт:
"Шестерка" выскочила на Садовую… Сквозь пулевую пробоину в лобовом стекле прямо в лицо Ивану сифонила вода. На хвосте висели автомобили преследователей. Иван, разумеется, не знал, что попал "под" ФСО. Он вообще не понимал, что происходит и откуда вдруг взялась целая свора борзых. Он знать не знал, что его личная война вызвала ажиотаж в службе охраны президента Российской Федерации.
Он промчался по Садовой, свернул на Московский. Он вытер мокрым рукавом мокрое лицо, бросил взгляд в зеркало: не отстают, висят на хвосте, как на привязи… не уйти! Он гнал по Московскому проспекту, выжимая скорость под сотню, маневрировал в
Резко, кренясь, скользя по мокрому асфальту, Таранов свернул на Загородный… Здесь, подумал он. Здесь попробую сыграть свою партию. Здесь, в квартале между "Техноложкой" и Витебским вокзалом, Иван знал каждый двор, каждый подвал и каждый чердак… Он сбросил скорость, свернул на Бронницкую - на Клинский - на Верейскую… Здесь, в квартале "Разве можно верить подлым словам балерины?"[33] , он попытается скинуть хвост.
Иван швырнул машину в подворотню. Поставил ее наискосок, перегородив проезд, выскочил и побежал в глубину двора.
– Брошенная машина на углу Клинского и Верейской, - разнеслось в эфире.
– В салоне - битое стекло и стреляные гильзы. Ключей в замке зажигания нет. Пришлите подкрепление - будем прочесывать район.
Еще во время своей работы на Организацию Таранов, бывало, целыми днями ходил или ездил по городу. Эти прогулки-поездки были частью его работы. Нелегальная деятельность нередко предполагает нестандартные ситуации: то необходимо заложить тайничок, то провести конспиративную встречу… Возможно, придется уходить из-под наблюдения. Разные варианты возможны, всего и не предусмотришь. Но стремиться к этому нужно, поэтому любой серьезный человек, занимающийся рискованным ремеслом, имеет запасные "норы". Чем их больше, тем лучше.
В бытность свою ликвидатором Организации Иван тщательно изучил несколько кварталов в центре города… Требования к ним предъявлялись очень простые: запутанный лабиринт проходных дворов и наличие поблизости средства быстрой эвакуации - метро или вокзала. Квартал "Разве можно верить подлым словам балерины?" как раз был таким местом - сплошной лабиринт, а рядом две станции метро и вокзал. Иван вбежал во двор дома на Верейской, быстро пересек его, нырнул под арку.
Четыре экипажа - это очень мало, чтобы организовать качественное прочесывание городского квартала-лабиринта. Тем более что есть реальный шанс нарваться на пулю. Любой сотрудник ФСО психологически готов к риску. Он не задумываясь шагнет под выстрел или накроет телом гранату, если это будет необходимо для предотвращения угрозы ОП… Сейчас ситуация была совершенно иной, непосредственная угроза президенту отсутствовала, и рисковать никому не хотелось. До прибытия подкрепления экипажи ФСО взяли квартал в "карусель".
Таранов взбежал по лестнице на шестой этаж, легко открыл примитивный висячий замок и проник на чердак. Сердце колотилось, хотелось пить… Он по-зэковски присел на корточки за старинной печной трубой, вытащил из кармана сигареты, закурил. Где-то в темноте заволновались, заворковали потревоженные голуби. Ливень стихал, гроза уходила на восток, но шум дождя на жестяной крыше был все еще громким. Он наполнял темное пространство чердака равномерным гулом…
Иван быстро выкурил сигарету, сунул окурок в карман и пошел к лазу, ведущему на крышу… Он вылез на цинковый скат, пробитый десятками
Таранов быстро, косолапо побежал по скату. Крыша соседнего дома была ниже метров на шесть.
Он прыгнул, не удержался на ногах, упал и заскользил вниз. Он тормозил руками и ногами, но мокрая крыша не давала никакой опоры. Ну вот и все, подумал Иван, когда ноги соскользнули за край… глупо! Глупо, блядь, глупо… похабно.
Он попытался вцепиться ногтями. Гладкий, как будто отутюженный, оцинкованный лист со следами голубиного помета, блестящий от июньского ливня, скользил перед самыми глазами. Иван стиснул зубы, чтобы не закричать, но все-таки закричал. Он закричал: "Мама!" - и полетел вниз, в темный, почти тридцатиметровый провал двора-колодца.
– Мама!
– кричал профессиональный диверсант и убийца. На нем было уже столько крови, что Бог… если есть Бог… просто обязан был сбросить его с этой крыши, ударить о мокрый асфальт, превратить в мешок с переломанными костями, в студень с размазанными органами и лопнувшими кишками…
Бог… если есть где-нибудь Бог… обязан был помочь человеку, который ошибся… который всю жизнь ошибался, возвел свою ошибку в абсолют и жил в неведении.
– Мама!
– кричал Таранов.
Бог… если есть где-нибудь Бог… просто обязан был подставить ладонь под падающую человеческую фигурку между небом и землей.
И он подставил эту ладонь. Она была жесткой и обернулась балконом пятого этажа. Грязным и забитым хламом балконом.
Таранов пролетел пять с половиной метров, рухнул на старую раскладушку, на которой любила загорать хозяйка квартиры, пробил ногами дряхлый брезент, да так и застыл, "обутый" в раскладушку…
Он ничего не понял… Сначала он ничего не понял. Он уже ощущал себя лягушкой, которую смерч поднял из болота, перенес за сотню километров и шмякнул об землю. Ощущал себя кляксой на асфальте…
– Мама!
– прошептал Таранов… Он поднял глаза наверх. Сверху густо неслись тяжелые капли, падали на лицо.
Он выдрал ноги из прорех в брезенте. Из штанины вывалился и звякнул о бетон пистолет… Таранов сел на раскладушку и закрыл лицо руками.
"Волга", которую дважды протаранили - сначала Таранов, а потом "восемнадцатый" экипаж ФСО, - своим ходом убраться с перекрестка не могла. Двойной таран изувечил ей крыло, и переднее левое колесо заклинило начисто.
Старший экипажа, капитан Лисочкин, доложил центру о своей проблеме и попросил вызвать эвакуатор… На звук орущей сигнализации из кабака выбежал хозяин БМВ с корешами. Хозяина звали Витя Мясник.
– Ты че?
– сказал Мясник Лисочкину - Ты че - о…уел?
– Отвянь, - ответил капитан.
– Меня самого забодали… Чайник какой-то на "шестере" вдолбил в бок и слинял.
– Ты меня, бля, не лечи. Разбил новую тачку, тварь… Ну, ты попал. Ща я тебя раком буду ставить.
Мясник был нетрезв и агрессивен… впрочем, трезвый он тоже был агрессивен. Мясник вытряхнул из рукава костюмчика от Бриони телескопическую дубинку и врезал по стеклу "Волги". Лисочкин вздохнул и вылез из машины. Напарник, старший лейтенант Смирнов, тоже.