Каратели
Шрифт:
— Это был темнокожий... — Парень увидел слегка пошевелившийся ствол автомата и судорожно сглотнул. — Нет, нет, пожалуйста, не надо... Я хочу сказать, простите, какого человека? С каким ножом? Во всем виноват только я. Я пытался совершить обгон в неположенном месте, и мы вылетели на обочину, а Джерри держал руку на окне и разбившееся стекло... — он, задыхаясь, замолчал.
— Надеюсь, у тебя хорошая память, — сказал полковник Хантингтон. — И еще надеюсь, что твои друзья запомнят случившееся в точности так, как ты его описал. Мне бы не хотелось отправлять человека, чтобы исправить официальную версию только потому, что один из вас напутал, рассказывая об этом, достойном сожаления, несчастном случае... Да, и еще.
— Да,
— Отныне, завидев догоняющую тебя машину, ты всегда быстро и вежливо уступаешь ей дорогу, не так ли, мой юный друг?
— Д-да, сэр.
— Что же касается твоего друга, то поскольку он не нашел своему пальцу лучшего применения, думаю, он вполне обойдется и без него. Тем не менее, передай, что если он и дальше будет грубить незнакомым людям, то запросто может лишиться чего-нибудь еще.
Мы отъезжали в молчании. Мне невольно подумалось, что с точки зрения профессионала глупо рисковать нажить неприятности с властями из-за таких пустяков. С другой стороны, случившееся помогало лучше понять, что представляет собой сидящий рядом со мной мужчина с бледно-голубыми глазами, который способен украсть матрас для раненой девушки, и в то же время жестоко карает за пустячное оскорбление и неудобство.
Я услышал, как он тихо рассмеялся в темноте.
— Вас, наверное, удивляет, зачем все это, не так ли?
— В какой-то степени, да, — осторожно ответил я. Он опять рассмеялся, но когда заговорил, голос его звучал серьезно.
— Хелм, мы создали мир, в котором прекрасно живется негодяям всех сортов. Они видят, что им дозволено делать все, что душа пожелает, все, что угодно, потому что мирные граждане расстались с оружием и научились не сопротивляться, что бы не происходило. Чтобы в какой-то степени возместить утраченное равновесие, я чувствую себя обязанным время от времени показать, что еще встречаются люди, способные нанести ответный удар, если их по-настоящему вывести из себя.
Я улыбнулся.
— Невероятно, и это я слышу от солдата удачи.
Я услышал, как он вновь рассмеялся, но, по-видимому, я оскорбил его чувства, и оставшуюся часть пути мы проделали в молчании. Наконец несколько дорожных знаков и разбросанные огоньки с левой стороны засвидетельствовали, что мы подъезжаем — вернее, проезжаем мимо, — города Лорето. Вскоре «мерседес» свернул с заасфальтированного шоссе на дорогу, немногим лучше той, что этим утром привела меня в Лагуна де ла Муэртэ. Маленький человек за рулем искусно провел лимузин по ухабам и остановился у низкого утеса, нависшего над небольшой бухтой Калифорнийского залива. Внизу призрачно обрисовывались очертания солидной моторной яхты, бросившей якорь посредине бухты.
Француа просигналил зажженным фонариком. Почти в то же мгновение до нас донесся звук заводимого навесного мотора, и мы увидели небольшую лодку, направляющуюся в нашу сторону. Несколько минут спустя мы с полковником уже поднимались на борт яхты, оказавшейся весьма впечатляющим судном. Траулер представляет собой мощное рыболовное судно, предназначенное для перевозок больших грузов рыбы и всевозможного снаряжения по неспокойным морям. Яхта-траулер несколько отличается от него. В какой-то степени она сохранила грубоватые, надежные очертания рабочего судна, поскольку именно это способно заинтересовать покупателя в наше время, когда в каждом порту полным-полно новоиспеченных Магелланов с толстыми чековыми книжками, но в действительности под внешним камуфляжем скрывается очередная шикарная игрушка. Я готов был побиться об заклад, что ни одна рыба не попадала на борт «Эсперанца» (Акапулько) иначе как в замороженном или, по меньшей мере, тщательно упакованном виде, дабы не испачкать надраенную тиковую палубу.
Ярко освещенная, закрытая тяжелыми занавесями каюта являла собой симфонию резных панелей и сверкающего паркета. Пол покрывал ковер, на который никогда не ступал тяжелый
— Мосье Блю желает знать, почему я беспокою его вашим присутствием, — сказал Хантингтон. — Так почему я его беспокою, старина?
— Чтобы ваш генерал Диас не погиб от руки профессионального убийцы по фамилии Эрниман, — ответил я.
Глава 20
Каюта, отведенная мне в качестве тюремной камеры, располагалась на носу судна, и явно предназначалась для проживания членов команды. Гостям вряд ли пришлось бы по вкусу это пустое помещение с белыми стенами. В каюте имелись две расположенные одна над другой койки, небольшая раковина и крошечный клозет, упрятанный под оббитой крышкой. В целом помещение не превосходило по размерам железнодорожное купе. В единственный иллюминатор не смогла бы пробраться и кошка, даже если бы он открывался, что вызывало большие сомнения. Это была настоящая современная яхта, а настоящий современный яхтсмен вряд ли пустит на свое судно свежий морской воздух — по меньшей мере, вся вентиляция осуществлялась с помощью кондиционеров.
Я умылся в маленькой раковине. Мосье Блю вздумалось изобразить из себя эдакого современного инквизитора. В отличие от своего военного советника, он обожал раздавать людям пощечины. Смех да и только. Неужели он вообразил, что пара пощечин заставит меня выдать свои секреты, даже если бы у меня таковые имелись. Тем более, что ладонь у мосье была не слишком тяжелой. Хуже дело обстояло с пальцем, на котором он носил большой перстень...
Некоторое время спустя в коридоре за дверью послышались голоса. Дверь отворилась и в каюту ввалилась Норма, поддерживаемая мужчиной, который отпустил ее в мои руки сразу же, как только она перешагнула через порог. Я заметил, что ее правая рука поддерживается повязкой — чьим-то большим голубым платком — а лицо исцарапано и кровоточит не меньше моего. Проклятый перстень неплохо поработал. Мне пришло в голову, что за эту ночь впустую пролилась масса крови. Накануне мне пришлось убить двух людей, и то я наследил значительно меньше.
Я осторожно опустил свою ношу на сидение, скрывающее местные удобства.
— Как ты, Чикана? — спросил я. Ее голова порывисто встрепенулась.
— Я же говорила не называть меня... — Мой смех не дал ей договорить.
— Мне подумалось, что это поможет тебе прийти в себя. Так что у тебя с рукой?
— Кажется, это всего лишь ключица. Когда машины столкнулись, я обо что-то ударилась. Потом еще стукнулась головой и заработала величайшую в мире головную боль, а этот элегантный старый мерзавец отнюдь не помог мне от нее избавиться. — Норма поколебалась. — Я ему рассказала. Изображать из себя героиню было ни к чему, не так ли?
— Именно так, — подтвердил я. — Что ты ему рассказала?
— В основном то, что касается Эрнимана. То немногое, что мне известно.
— Отлично. Итак, он выслушал одну и ту же историю из двух источников. Возможно, в настоящий момент он задействует свою хитроумную электронику, свяжется со своими хитроумными агентами и узнает, что это правда. На это уйдет несколько часов. Предлагаю тебе умыться и лечь в кровать, пока мы будем ждать...
— Мэтт.
— Что?
Она бросила на меня странный взгляд.