Каратели
Шрифт:
В общей сложности около тридцати Клеймённых сидели на диване, кровати, кресле, на стульях, лежали на полу. И насколько теперь понятно, пока я грелась у Гектора дома, гадалка велела им ждать меня. Завтра в районе обеда приказала уходить из округа.
Я легла на полу возле кровати, сжалась в позу эмбриона, подтянув ноги к груди. А Эля и Алина устроились рядышком на ковре. Они не спрашивали о случившемся, и я не рассказывала. Мне хотелось забыть, а не вспоминать, не рвать нитки, которыми кое-как заштопала порванную в клочья
Воздуха почти не было, в комнате слабо проветривалось и потому от огромного количества народа дышать было нечем. Сыпь не проходила, чесалась, но мне было лень чесать. Интересно сыпь пройдет или я умру, подцепив венерическое заболевание?
***
В обед следующего дня толпой вышли на свет. На общественные дороги Приама. Шли обреченно к границе с Питером. Рада перед смертью благословила поход, но мне ее благословение поперек горла. Злость на нее душила. На нее, на Гектора, на судьбу, на всех! Мне не найти больше покоя.
Одежду надели такую, чтобы при первом взгляде казались копией Карателей.
Дорога широкая в четыре полосы, по которой Клеймённые передвигались в одну шеренгу, засунув руки в карманы штанов, джинсов, брюк и шаркали подошвами по асфальту. Машина позади отчаянно просигналила, чтобы освободили дорогу, а мы не сдвинулись. Шнырь, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошел спиной вперед. Поднял две руки, а средними пальцами показал, на каком органе вертел водителя.
Черт возьми, это прям ответ всем Карателям и людям за века, прожитые в шкуре животных, на цепи в темном доме! Ох, и с каким удовольствием я показала впервые в жизни этот неприличный жест ни в чем не повинному человеку за рулем.
После общественного посыла мужчина развернулся и уехал в обратном направлении.
Преодолев взорванное здание Карателей, мы подошли к самой высокой точке, откуда начинался спуск к огромной стене, державшей Клеймённых в ловушке округа.
А внизу на границе оказалась огромная черная линия из живых Карателей, как и в день бегства Клейменных в Питер. И вся эта чернота направлена против нас. С учащенным сердцебиением поняла, кто перекрыл выход из округа. Кто не отпускает меня.
Вот это называется стенка на стенку.
Когда до линии Карателей оставалось совсем несколько метров, Клеймённые послушно остановились.
Один из Карателей первым нарушил тишину, громко озвучил:
– У нас к вам предложение!
Я рефлекторно заняла место, прячась за широкой толстовкой Артема, рассматривая существ на предмет знакомых. Андрея? Игоря или Гектора?
Увидеть последних двух -- хуже, чем ударная волна цунами на беззащитный округ, хуже землетрясения по десятибалльной шкале для мирного населения. Я не хочу больше испытывать перегрузы, слишком плачевны.
Поэтому не увидев знакомых фигур, я внутренне расслабилась и вышла из-за
– Какое предложение? – выкрикнул Шнырь.
Мы пока не знали, как действовать, но Карателей около шестидесяти, нас -- под тридцать. Перевес очевидно на стороне противника.
– Подождем минут десять и услышите!
– все тот же Каратель спрятал телефон в карман куртки, ощущение, что писал смс.
Я невольно почувствовала вновь признаки надвигающейся бури. Безумные раскаты ветра и его удары по расшатанным нервам.
Каратель ждал кого-то, и я была почти уверена, кого. Меньше всего хотела его видеть, я хочу сбежать от него, оказаться как можно дальше, на другой стороне мира и забыть мужчину, как боль. Выпить анальгетика и оставить его в прошлом. Он -- лишь плохое воспоминание.
Клеймённым в спину просигналила машина, требуя проезда. До чего же знакомая машина! Мы послушно сдвинулись на обочины с двух сторон от дороги, а я прижалась к Артему, нос низко наклонила, чтобы спрятаться в тени капюшона.
Возле шлагбаумов припарковалась машина, откуда вылезли двое знакомых Карателей. Гектор встал по центру дороги. А телом повернут ко мне. Несколько томительных минут ждал, смотрел. Я же еще сильнее спряталась за плечо Артема, претворяясь посторонним Клеймённым.
Даже смотреть на него тяжело. Он -- живое воплощение кошмаров. Прямое напоминание обо всем, что хотелось вычеркнуть из жизни.
– У меня к вам предложение! – Гектор повысил голос ровно настолько, чтобы остальные перестали шептаться и обратились вслух. От этого голоса не только я переставала думать, но и другие, похоже, трусливо сжались, предчувствуя опасность.
Гектор -- самый запоминающийся, самый мощный и опасный. От него иная аура. Из тридцати существ замечаю его, даже не видя лица.
– Я говорю за Карателей. За Клеймённых будет говорить Твардовский. Вышел, я жду…
Ох, нет! Не может быть. У меня очень плохое предчувствие и именно оно заставило сердце трусливо сжаться и воскликнуть, препятствуя передвижению друга.
– Не выходи!
– взяла Артема за локоть, сжимая ему до боли руку.
Артем замолчал, может обиделся из-за резкого ответа-испуга. Посмотрел удивленно на локоть, который сжимала, и, преодолевая сопротивление, вытащил руку.
– Твардовский, это кошмар! – засмеялся Гектор, чем привлек мое внимание и молчаливый раздраженный взгляд от Артема. – Баба тобой помыкает. У Клеймённых -- один единственный настоящий мужик, заслуживающий уважения, и это мелкая девчонка!? Остальные -- трусы? Ладно, можешь постоять там, пока буду говорить. У меня к тебе предложение…
Теперь Гектор перестал уделять внимание Артему, поймал в захват мой нечаянно брошенный взгляд. Словил в паутину, не давая вырваться. И говорил не с Артемом, а глядя на меня, тихо, будто я одна и никого больше рядом.