Каратила – третий раунд

Поповский Андрей Владимирович

– Давай, фуфлыжник, отжимайся еще тридцать раз, – нетерпеливо дернул его за плечо Давид, – а то действительно мы тебя кольнем в тухлую вену кожаной иглой, и поедешь ты на курорт в хату три два, к Абдулле в гости. Он, наверное, там тебя уже заждался.

– Это беспредел, – тихо прошептал Эдик.

– Что!? Что ты там сказал? А ну повтори? – мощный татуированный Давид угрожающе навис над скорчившимся на полу пареньком.

В камере стало очень тихо, казалось, что даже воздух вокруг накалился, а время замедлило свой бег и стало тянуться подобно

вязкой черной смоле.

– Это беспредел, – уже громче повторил Эдик.

Давид удивленно вскинул брови

– Слышь ты, пацан, да я тебя щас и в самом деле огуляю,.

Эдик сжался, как маленький звереныш, и ненавидяще уставился здоровенному отрицале прямо в глаза:

– А вот хрен тебе.

– Нет, ну ты, баклан, совсем попутал!

Озверевший Давид наклонился и, толкнув Эдика на пол, резким рывком попытался стащить с него спортивные брюки. Эдик громко завизжал и, изо всех сил вцепившись руками в свои штаны, стянутые до середины молочно-белых тощих бедер, стал отчаянно отбиваться от верзилы ногами. Давид, которого сопротивление жертвы только еще больше взбесило, начал наносить Эдику мощные удары правой рукой, продолжая левой стягивать с него штаны.

– Щас я доберусь до твоего очка, мудила, – злобно шипел он, успешно ломая слабеющую оборону своего противника.

Арестанты, находившиеся в камере, как зачарованные вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть то, что происходит на полу межу нарами.

– Убери от него руки!

Егор, который не в силах был безучастно наблюдать за разворачивающейся на его глазах мерзкой сценой, вскочил со своего места и резко оттолкнул Давида в сторону.

– Ах ты падла! Значит, ты с ним заодно! Пацаны, мочи его!!!

Давид, яростно выпучив, красные от злости глаза, кинулся на Егора, метя своим огромным кулаком ему в лицо. Одновременно с Давидом, на заступника Эдика слаженно бросились еще несколько крепких парней из «первой семьи». Все это выглядело так, как будто они были уже наготове, и только ждали сигнала к атаке. Егор не задумываясь, на автомате выбросил ногу, встретив налетающего на него Давида ударом пяткой в челюсть. От мощного йоко-гери в челюсть здоровенного парня подбросило и он, раскинув руки, с грохотом рухнул на нары, увлекая за собой еще пару человек. В это же мгновение Егор, не теряя времени, быстро крутнулся волчком вокруг оси и ударом правой ноги уширо в солнечное сплетение отбросил на решетку подбегавшего к нему Дато. Третьим ударом ноги, боковым маваши в голову, он уложил на пол неудачно для себя вылезшего вперед Арсена.

– Мочи его!

– Заходи сбоку!

– Одеяло, кидай ему на голову! Одеяло!

Пять или шесть человек, не остановленных примером уже пострадавших товарищей, обступали Егора полукругом. В узком, не более полутора метров шириной, пространстве между длинными нарами развернуться особо было негде, и Егор быстро вскочил на нары, смещаясь по ним к стене и занимая стратегически выгодное для себя положение. Из под ног у него тут же откатились пару человек, не желавших принимать

участия в схватке.

– Стоять!!! А ну хорош, бля, руками махать!

В пространство между Егором и пытающимися обойти его противниками, раскинув руки в стороны, выскочил преодолевший начальную заторможенность Иван.

– Хорош, я сказал!!!

– Уйди, Иван!

Гамлет, наконец, вышел из тени на первый план и взял на себя руководство акцией возмездия. Остальные нападавшие с угрожающими лицами сгрудились у него за спиной.

– Нет! – Иван решительно покачал головой – Давай перетрем это дело без махача.

– Он сам напросился и теперь пусть получит, – покачал головой Гамлет, не делая, впрочем, попытки пойти вперед.

– Уйди, Иван, я щас его порву на хер!

Дато, которого Егор еще вначале схватки отшвырнул ногой на решетку, уже оклемался и вытянул откуда-то из заначки весьма приличных размеров охотничий нож. Глаза у Егора так и округлились, а в его голове бешеным галопом понеслись мысли «Нож в камере!!! И не какой-нибудь перочинный, а реальный свинокол, которым при желании и некоторой удаче можно всю хату перерезать!!! Ну ни фига себе сюрпризец…»

Егор сместился еще немного вбок к стене, чтобы его нельзя было обойти сзади, и, быстро подхватив чью-то подушку с нар, выставил ее перед собой в качестве щита.

– Разойдись, братва, махач в хате – это западло, – поддержал Ивана Роберт.

– А кто, бля, начал!? Кто начал? Это же он, этот мудила-Каратила. Лучше свалите отсюда, пацаны, я ему щас по-любому ливер вскрою, – не унимался Дато.

– Остынь, Дато, давай обратимся к смотрящему за домом. Пусть сам Гассан рассудит это дело, – твердо стоя на широко расставленных немного кривоватых ногах покачал головой Иван. – Не по понятиям нам здесь, как бакланам уличным, руками махать. И жмуры нам в хате тоже не нужны.

Услышав имя смотрящего по тюрьме, законника Гассана, Гамлет еще больше нахмурился, впав в тяжелые раздумья. Его семейники также замерли.

– Да что мне Гассана ждать, я и сам его щас по полной отоварю! – Дато, размахивая ножом, сделал еще одну попытку рвануться вперед.

Тут самый старый обитатель камеры Славик, подойдя откуда-то сзади, обхватил его за плечи и что-то горячо зашептал впавшему в ярость парню на ухо.

– Ладно, – пышущий злобой Дато немного сник и кинул на Егора полный угрозы взгляд. – Тебе по любому конец пришел. Гассан с тебя спросит как с гада.

– Там посмотрим, – бросил ему в ответ Егор, и убедившись, что нападения опасаться больше нечего, кинул подушку вниз и сел на нарах около стены, скрестив ноги по-турецки.

– Восемь-семь, восемь-семь. Вы что не слышите?… Что там у вас? Что за шухер? – из-за решетки слышались несколько встревоженных голосов, наперебой пытающихся узнать причину сильного шума в камере восемь семь.

– Все нормально, восемь пять, – к решке подошел сам Гамлет. – Так, немного поцапались по мелочам. Сейчас накатаем маляву Гассану, чтобы он учинил разбор.