Каратист: яростный кулак. Том 2
Шрифт:
Я хотел сказать, что тут родители Смелова, но не успел. Отец тут же поднял голову. Мать перестала плакать.
— Вы тренер Лени? — спросил отец. — Мы его родители. Как же так получилось? Эти негодяи тоже учатся у вас? Или это посторонние люди?
Мать вскочила.
— Это что такое? Разве у вас нет контроля за учениками? Кто мог так зверски избить моего сына?
Щепкин вздохнул.
— Мне очень жаль, что случилось такое чудовищное происшествие. Мы во всем разберемся. Со своей стороны, я скажу, что
Родители взглянули на нас. Мы кивнули. А что еще тут скажешь?
Мы точно знали, что напали на Смелова не парни из нашего клуба. А посторонние. Но этих подробностей родителям Лени знать не обязательно.
— Если сенсея нет, то Леня его заменяет, — согласился я. — Потому что он обладает превосходной техникой. Знает не хуже любого тренера. И еще умеет работать с людьми. У него нет врагов среди наших ребят.
Крылов усиленно кивал.
— Тогда, мы тем более должны поймать этих подлецов, — сказал отец. — Что, если они завтра нападут на кого-то другого? Не такого подготовленного, как наш сын?
Щепкин уверял родителей, что сделает все возможное. И невозможное. Чтобы найти этих сволочей. Он лично возглавит охоту. Мы с Крыловым отошли в сторону. К Бурному.
Ваня скромно стоял неподалеку. Опустил глаза в пол.
— Ты знаешь, как он? — спросил я. — Ты чего молчишь? Ты его видел?
Бурный мотал головой. Выяснилось, что он знал не больше нашего. Они вчера расстались с Ленькой у остановки. Бурный поехал в универ.
А Ленька отправился в магазин электроприборов. Надо было купить три метра кабеля. Видимо, там его и подстерегли наши недруги.
— А откуда ты знаешь, что это Белый лотос? — спросил я. — Есть доказательства? Ты же сам там не был.
Бурный пожал могучими плечами.
— Откуда мне знать? Я там не был. Хотя кто еще?
Я задумался.
— Надо сходить к ним. Никто, кроме них самих, нам не скажет.
Посмотрел на товарищей. И удивился. Крылов опустил глаза. А Бурный молчал. Они что, испугались?
— Если мы туда пойдем, они сделают с нами тоже самое, — заметил Олег. — Не хотелось бы тоже очутиться на больничной койке.
Резонно. Чертовски резонно. Но я не могу оставить это просто так.
— Вы как хотите, а завтра я пойду к ним, — сказал я.
В это время дверь во внутренние помещения больницы открылась. Вышел врач в халате. Пожилой мужчина. В очках, усталый. Как рудокоп после двух смен подряд.
— Есть родственники Смелова? — спросил он.
Ага, это тот самый врач. Лечащий. Тот, кто в курсе ситуации с Леней.
— Мы тут! — родители Смелова поспешили к врачу. — Ну, как он?
Щепкин тоже подошел к врачу.
— Состояние тяжелое, — сказал врач. — Но стабильное. Сотрясение мозга, обширные гематомы, перелом ребер и костей на руке. Внутреннее кровоизлияние. У вашего сына крепкий организм. Он выкарабкается. Сейчас нужен покой.
Мать снова разрыдалась и спрятала лицо на плече у отца. Мы вздохнули с облегчением. Главное, что все поправимо. Без последствий.
— Мы сообщили по факту избиения в милицию, — продолжил врач. — Скорее всего, завтра они свяжутся с вами. Такое преступление нельзя оставить безнаказанным. Пусть найдут негодяев.
Отец кивнул.
— А когда мы можем увидеть сына? — спросил он. — Что от нас требуется? Лекарства какие-нибудь? Продукты?
Врач покачал головой.
— Пока ничего не надо. Все есть. Потом свяжитесь с нами. Или с сыном. Он вам скажет. Когда придет в сознание. Просто в регистратуру позвоните. И вам все объяснят.
Он ободряюще похлопал мать Леньки по плечу.
— Не волнуйтесь так. Все будет хорошо.
И ушел обратно.
Родители Смелова отошли в сторону. Отец утешал мать. Она кивала и вытирала глаза платочком.
Щепкин отвел нас подальше. Потом посмотрел внимательно. Каждому в глаза.
— Это из Белого лотоса? — спросил он. — Ребята Лаврова постарались? Ну а вы что, довольны? Доигрались?
Мы молчали. Стояли, опустив головы.
Хотя, у меня ответ вертелся на языке. Но я знал, что сейчас он неуместен. Поэтому лучше промолчать. Обстановка слишком накалена.
— Значит так, — сказал Щепкин. — Я сам поговорю с Лавровым. Добьюсь наказания для виновных. Мы не оставим этого просто так.
Я поднял голову. Ладно, с виноватыми из наших рядов. Пес с ним. Может быть, мы и вправду заигрались в каратистов. Но вот какое будет наказание?
— Вы отдадите их милиции? — спросил я. — Их посадят?
По моему мнению, так и надо сделать. Этих уродов надо посадить. Довести дело до суда. Они бросают тень на карате.
Щепкин покачал головой.
— Мы не будем доводить это дело до общественности. Сами разберемся. Придумаем им самое жесткое наказание.
Вот как? Это какое же? Сто отжиманий на кулаках? Так не пойдет.
Щепкин вообще не хочет поднимать шум. Он считает, что любая огласка сейчас опасна. В какой-то мере, он прав. Партийные органы и так недобро косятся на нас.
Из-за чуждых элементов в этом виде спорта. Восточной мистики, романтики, атрибутов. Из-за осознания того, что под боком вырастают люди, способные драться. С голыми руками против оружия.
А может, они и вправду могут убить прикосновением руки? Как показывают в кино. Или справиться с десятком милиционеров? Вдруг все слухи, даже самые безумные, о карате имеют почву?