Караул под «ёлочкой»

Чебаненко Сергей

Ему повезло, и он быстро добрался до Ленинска. Машина, которую вел разговорчивый шофер - грузин с 250-й площадки, подвезла Агента до самого женского общежития.

– На свидание собрался, дорогой?
– рассмеялся шофер, прочитав надпись на табличке около дверей здания.
– Удачи тебе!

– Спасибо, генацвале!
– натужно хохотнул в ответ Агент.
– Удача в таком деле не лишняя, верно?

Он зашел в общежитие, выяснил у дежурного вахтера, в какой комнате живет «красивая черноволосая девушка Ульяна Соронина» и поднялся на второй

этаж.

Комнату Ульяны в длинном коридоре он нашел почти сразу. Несколько секунд постоял перед порогом, внутренне настраиваясь на возможное дело, коротко стукнул согнутыми пальцами в дверь.

– Открыто, заходите!

Агент осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

Волосы у нее были черные как смоль. Голубые глаза светились удивлением.

– Привет, моя радость, - он вошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь.
– Что, не ждала в гости?

– Кого я вижу!
– Зинаида Кислицкая, сослуживица Ульяны и ее соседка по комнате в общежитии, не скрывала своей радости.
– Ежик! Сколько лет, сколько зим!

– Шел мимо и решил зайти...

– И правильно сделал, что решил, - одобрительно тряхнула головой Кислицкая.
– Признавайся, соскучился, Ежик?

Она звала его «Ежиком» еще с их первой встречи. Тогда, больше года назад, на космодроме стояла страшная жара. Чтобы меньше потеть, Агент решил коротко постричься. Зинаиду его короткие, стоявшие почти торчком жесткие волосы привели в совершенный восторг.

– Конечно, девочка, - он ухмыльнулся.
– Старая любовь, Зиночка, не ржавеет...

– Да?
– Кислицкая хихикнула и кокетливо стрельнула глазами.
– А я-то уже решила, что твоя любовь прошла. Сколько ты не появлялся у меня, а, Ежик? Больше, чем полгода?

– Работы много, - Агент неуверенно пожал плечами. Разговор начинал его тяготить.
– Многое меняется в человеке, Зин. И в душе, и внешне. Ты, вот, волосы постригла и покрасила...

– Что не нравится?
– Зинаида подбоченилась.
– Зато теперь мы с Ульянкой как сестры-близняшки!

– С какой это Ульянкой?
– он изобразил на лице удивление.

– С моей соседкой по комнате, - беспечно махнула рукой Кислицкая.
– Нас теперь все знакомые мужики путают!

– Ну? И где же твоя «сестренка»?

– Да у хахаля своего, - Кислицкая залилась переливчатым смехом.
– Нашелся тут герой-мужчинка, понимаешь ли. В звании лейтенанта.

«Снова я опоздал, - с сожалением подумал Агент.
– Записная книжка уже наверняка в руках у Макарьева».

– А ты что это Улькой интересуешься?
– Зинаида хитровато прищурила глаза и подозрительно покосилась на него:

– Слушай, Ежик, а ты часом не к Ульяне моей заявился, а?

– Да ты что!
– Агент подошел к ней вплотную и привычным движением обнял за талию.
– Бежать от такой женщины, как ты, к какой-то Ульяне?

– Врешь, - довольно захохотала Зинаида, положила ему руки на плечи и заглянула в глаза.
– Ой, врешь же, злодей?

– А вот ни капельки!
– он притянул

ее к себе и поцеловал.

...Лежа в кровати и слушая спокойное дыхание заснувшей у него на плече Зинаиды, Агент снова мысленно вернулся к событиям нынешнего утра и пришел к выводу, что ничего опасного пока не произошло. Даже если книжка и попала в руки Макарьева, это еще не значит, что лейтенант добрался и до спрятанной в ней шифровки.

Ну, а если и добрался? Побежит в контрразведку? Вряд ли. Скорее всего, продолжит свои детские игры в частного детектива. Чем еще больше усилит подозрения контрразведчиков на свой счет. Оттянет на себя часть их сил. А это сейчас самое главное.

Ведь осталось всего несколько дней.

28.

4 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Контрразведчик исподлобья оглядел присутствующих, кашлянул в кулак и осведомился:

– Ну, у кого есть какие соображения, голуби вы мои сизокрылые?

Чекмаев неслышно вздохнул. За несколько лет совместной работы он хорошо успел изучить привычки Контрразведчика. Фраза «голуби сизокрылые» - да еще с вопросительной интонацией - означала крайнюю степень раздражения и недовольства шефа.

– Что молчите, как будто воды в рот набрали?
– тон, которым были произнесены эти слова, действительно не предвещал для присутствующих на совещании офицеров ничего хорошего.
– Сказать нечего? Ладно, тогда я скажу. Для завязки нашей предстоящей милой беседы.

Контрразведчик скользнул по подчиненным испепеляющим взглядом и, чеканя слова, произнес:

– То, что произошло, товарищи офицеры, - это не просто оплошность. Это крайняя степень нашего ротозейства и разгильдяйства. За это в нашем ведомстве принято снимать с плеч погоны. Если перед этим вам, конечно, не сняли голову.

Не в силах более сдержать охвативших его чувств, он раздраженно хлопнул ладонью по поверхности стола:

– Под угрозой оказалась жизнь одного из центральных фигурантов по нашему делу. А мы довольствовались ролью простых наблюдателей! И снова проморгали действующего у нас под самым носом врага! Что, нюх потеряли, товарищи контрразведчики?

Полковник перевел колючий взгляд на сидевшего у края стола молодого светловолосого офицера:

– Старший лейтенант Смородин!

– Я!
– офицер пружинисто вскочил со стула и вытянулся.

«С младшего по званию начал, - мысленно вздохнул капитан Чекмаев.
– Совсем плохо. Значит, разборка пойдет по нарастающей».

– Доложите о результатах осмотра места происшествия!
– грозно рыкнул Контрразведчик.

– Сразу после того, как лейтенант Макарьев был увезен в госпиталь, мы со старшим лейтенантом Светловым под видом инспекторов группы по обеспечению безопасности труда осмотрели электрическое оборудование на испытательном стенде. Осмотр показал, что имеет место повреждение кабеля подвода питания к высоковольтной розетке...