Карающая длань законотворца – 1
Шрифт:
И даже скерх его не тронул. А отец…
Я поправила волосы и расправила грязные складки платья, стараясь не смотреть по сторонам. После сумрачного нутра конюшни дневной свет больно резал по глазам.
– Уже уходишь? – Вожак по-прежнему не желал оставлять меня в покое.
Ещё выходя из денника, я старалась не поднимать глаз на ожидающих скерхов. Никто не глумился и не желал меня сожрать. Животные
– Я сделала всё, что могла.
– Оставишь его так?
– Да.
– Не жалко?
– Я воин. У меня не может быть чувства жалости.
Наверное, из уст ребёнка это звучало слишком вызывающе, и именно поэтому скерх тихо заржал. Но сказать что-то другое я не могла. Я и правда больше ничего не могла для него сделать. Если только пищу украсть с кухни, или воды принести. А так… ни работы, ни дома. Всё, что, что я сейчас имела – зависело от герцога, а он берсерков на дух не переносил.
Отец не любил, когда его приказы выполнялись только потому, что так было приказано кем-то, кто стоял гораздо выше.
В общем, отец не верил антрацитовой страже. А может и ненавидел. Ведь не испытывал же угрызений совести, когда мучил несчастного ребёнка.
– Прощайте. – Я повернулась лицом ко входу и улыбнулась. – Желаю попутного ветра.
– Не будешь просить за берсерка? – Странный вопрос с неожиданной ноткой ожидания в голосе. – Он здесь один. Мы можем его съесть?
– Не можете, – тут я усмехнулась и вздохнула. – Если бы хотели съесть или просто убить, то давно бы уже это сделали. Ему ничего не грозит. Прощайте.
– Прощай, детёныш.
Отойдя подальше от плаца, я тяжело прислонилась к решёткам ограды сада и поползла вниз. Ноги совсем не держали. До отъезда осталось всего несколько минут, но я никак не могла заставить себя встать.
Уже лёжа на траве, я щёлкнула пальцами и прошептала:
– Саахе.
Хорошо иметь много маны. Когда жизненные силы заканчиваются, она может ненадолго удержать в сознании. Но сейчас я не имела права расслабляться. Отец не станет ждать. И прощать задержку тоже не станет. Так что, единственное, что мне оставалось, это встать, даже если ноги расползаются от одной только мысли, и идти. Идти через внутренний двор, к прогулочным дорожкам до самого
Там, на широкой площадке из неотёсанного камня ожидал экипаж.
Убедившись, что платье и руки чистые, я натянула самую естественную из всех улыбок в моём арсенале и подошла к карете.
Отца ещё не было. Кучер весело переговаривался с дворовыми, салютуя улыбки. Ещё не старый, но уже немолодой и поджарый мужчина старательно избегал моего прямого взгляда.
Что это?
Я переступила с ноги на ногу и на всякий случай вновь поправила платье. Шляпка погибла в пасти скерха, а идти за новой было не с руки. Возможно, мой вид был несколько хуже ожидаемого, но заклинание чистоты я выучила наизусть и успела поупражняться. Так что в свежести одежды и тела не сомневалась. Но кучера явно что-то волновало.
Слишком громкие шутки будили всё больше подозрений.
Где же отец?
Он же ненавидит, когда кто-то запаздывает, поэтому и сам чрезвычайно пунктуален.
– Моя леди. – Из гущи провожающих вышла Миэла и широко улыбнулась, скрывая за тёплой улыбкой переживания. – Где же ваша шляпка?
– Забыла.
– А что же Тира не напомнила? Ну что за девчонка! – Няня всплеснула руками и вздохнула. – Его Милость задержали срочные вести. Он скоро освободится. Хотите посидеть? Ножки не устали стоять?
– А можно мне в карету? Я устала от сборов и хотела бы немного вздремнуть.
– Тогда я посижу с вами. Ваша матушка сейчас с Каудиром, так что мы можем немного побыть вместе. Хотите?
– Хочу!
От мысли, что свободное время Миэла предпочитает тратить на меня, теплело на душе. Моя дорогая, моя драгоценная няня. Когда-то ты отдала свою жизнь за нашу семью.
Умерла, спасая меня.
Подавив тяжёлый вздох, я развернулась к карете и рассмеялась.
– Ну что же вы стоите, нянюшка. Открывайте дверь. У меня сил не хватит.
Забравшись внутрь, мы ещё долго устраивались на местах. Будь карета обычной прогулочной, то ничего бы не понадобилось. Но у нас был специальный экипаж, из тех, что использует армия. Так что мне было необходимо разместиться с максимальным комфортом, ведь иначе, к моменту приезда во дворец, на моём теле будет очень, очень много синяков.
Конец ознакомительного фрагмента.