Кардонийская рулетка
Шрифт:
Палубные и механики «Амуша», что скромно выпивали неподалеку от офицеров, поддержали щедрое предложение астролога довольными возгласами. А вот умный Бабарский помрачнел.
— Денег жалко? — ехидно осведомился Мерса.
— Галилей, за что ты взъелся на харчевню? — поинтересовался ИХ, не обратив внимания на каверзный вопрос алхимика.
— Мы хотим сделать заказ! — громко сообщили военные. — Милая, подойди к нам!
— Может, поросенок? — быстро предложила официантка.
— С пятачком? — игриво уточнил Квадрига, не отпуская девушку.
— Кажется, после сэнского раствора Галилей не забыл побаловаться
— Он пыль не употребляет.
— Откуда ты знаешь?
— Милая!
— С костями все в порядке, а вот состояние мышц оставляет желать лучшего. — Хасина сделал большой глоток пива и провел рукой по лысому черепу. — Думай, думай…
— Вы пока подумайте…
— А с чем вы подаете поросенка?
— Что э-э… происходит?
Смысл отрывистых фраз, мрачных взглядов, подмигиваний и улыбочек полностью ускользал от алхимика, но с объяснениями никто не спешил.
— Милая, ну что ты прилипла к штафиркам? — не выдержали военные.
— Иди к нам!
— К настоящим мужчинам!
— Ипать-копошить, кто пустил в приличное заведение животных? — Астролог печально покачал головой. — Расскажите мне о поросенке, красавица, как он выглядел, когда был жив? Упитанным?
Квадрига широко улыбнулся, а вот официантка, сообразившая наконец, куда клонит Галилей, насупилась.
— Не хами военным, заморыш!
— Не ипите мне мозг, девочки, он и так перезрелый.
— Как ты нас назвал?
Бедокур укоризненно посмотрел на астролога, вздохнул и хрустнул пальцами, неспешно разминая руки. Самый высокий из военных последовал примеру Чиры и тем привлек внимание офицеров. Здоровенный цепарь был одет в стандартную черную форму, по-уставному подчеркивающую мускулистую фигуру, а его лицо испещряли мелкие шрамы, свидетельствующие то ли об аварии кузеля, то ли о многочисленных драках.
— Я плохо разбираюсь в знаках различия, — лениво протянул Бедокур. — Кто это?
— Шифбетрибсмейстер доминатора, — доложил подскочивший механик.
— Глыба Штокман, — растягивая слова, представился здоровяк.
— Чира Бедокур.
— Слышал.
— Тогда знаешь, что должен отступить.
— Почему?
— Мы заказываем ужин.
— Добавляете шафран? Великолепно! А сколько времени готовится поросенок?
Ненавидящий взгляд официантки развеселившийся астролог полностью игнорировал.
— Ты вроде местный? — уточнил Глыба.
— Я чту традиции, — мгновенно отозвался Бедокур. И обвел взглядом сидящих вокруг дагентурцев: — Это наше дело! Только наше. Никто не вмешивается, чтобы не испортить себе карму.
— Если согласно традиции, мы подписываемся.
— Традиционные методы не работают, — вздохнул Хасина, продолжая массировать голову.
— Сорок минут? Надо подумать.
— Чира, остановись.
ИХ взял Бедокура за плечо, но тот одним движением сбросил руку суперкарго.
— Конечно! — Заметивший жест Альваро хлопнул себя по лбу. — Усилие! Если обычные упражнения не помогают, следует увеличить нагрузку! — Медикус гордо оглядел окружающих, сообразил, что его гениальное открытие никто не услышал, и осведомился: — Что происходит?
Поднявшиеся из-за столов цепари выстроились в ряд: шестеро против шестерых. И во главе каждой линии возвышались массивные фигуры шифов. Выглядела сцена настолько внушительно, что стихли даже споры
— Галилей обкурился и затеял «вышибалу», — доложил Бабарский. — А Чира повелся.
— Вы, человеки, как дети малые, — вздохнул Хасина. — Даже на минуту нельзя отвлечься.
— А что, красавица, посоветуешь к поросенку? Овощи или кашу?
— Что еще э-э… за «вышибала»? — насторожился Энди. Ему не понравился тон, которым перебросились фразами ИХ и медикус.
— Старинная цепарская забава, месе карабудино, — поведал Альваро. — Экипаж одного цеппеля вышибает из кабака соперников.
— Весьма энергичное мероприятие, — пискнул суперкарго.
Мерса скривился так, словно откусил колючий хвост хансейской ящерицы-вонючки.
— А почему э-э… Чира в игре? Пусть палубные дерутся, раз им э-э… хочется.
— Исторически сложилось так, что именно шифы являются для нижних чинов главными авторитетами. Бабарский… — Медикус покрутил головой. — А где ИХ?
— Не знаю, — развел руками Мерса. — Только что э-э… был здесь.
— Значит, драки не избежать, — закончил Альваро. — У Бабарского отменный нюх.
— Зря вы сюда зашли.
— Штафирок потрепать.
— И три бутылки бедовки.
— Я могу э-э… не участвовать?
— Разумеется, Мерса, разумеется, «вышибала» — игра добровольная, — рассеянно ответил Хасина, поднимаясь на ноги. — Продолжай не участвовать без меня.
— «Амуш»! — заорал Квадрига.
Альваро выругался, официантка метнулась прочь, а ждавшие сигнала цепари стремительно сошлись.
Дальнейшее алхимик помнил неотчетливо.
Хасина переворачивает стол, перекрывая нападающим путь, и бросается к спасительной двери в подсобку. Женский визг. Завсегдатаи делают ставки. Галилей заскакивает на лавку, подпрыгивает, вцепляется в кованую люстру и, демонстрируя чудеса ловкости, начинает подтягиваться по ней куда повыше. Из кармана астролога сыплются навигационные препараты, а вокруг вихрится вихельное облако. Кто-то громко смеется. Ревущий Бедокур бросает неизвестное тело в ближайшую стену. Оно врезается в драпающего Хасину. Инопланетная ругань. Хасина пытается избавиться от тела, но оно отбивается кулаками. Устроившийся на люстре Галилей пытается раскурить трубку. Глыба промахивается, и его тяжеленный кулак находит дружественную голову. Завсегдатаи одобрительно шумят. Хасина избавляется от дерущегося тела и пытается уйти под столом. Ему мешает обладатель дружественной головы, оказавшийся рядом после удара Глыбы. Инопланетная ругань. Бедокур и Глыба наконец-то встречаются. Мстительная официантка швыряет в Квадригу яйца, Галилей роняет трубку и орет. Вихельные угольки сыплются Глыбе за шиворот, Глыба орет, вихельное облако редеет, Галилей снова орет и начинает отламывать что-нибудь от люстры, чтобы швырнуть в официантку. Завсегдатаи громко считают удары, которыми обмениваются шифы. Палубные «Дер Каттера» пытаются сорвать раскачивающегося Квадригу, но им мешают палубные «Амуша». Мстительная официантка вскакивает на стол и долбит Галилея кочергой. Хасина отступает куда придется. Фоном продолжается ругань. В том числе инопланетная. Бедокур шатается, но держится, Глыба кряхтит, но тоже не падает. У мстительной официантки перекашивается платье, завсегдатаи рукоплещут. Прижимавшийся к стене Мерса решается на рывок, но получает увесистый удар в скулу и валится на пол.