Карьера Бекетова
Шрифт:
Остроушко. Конвейер стоит. Слух по заводу нехороший. Нормы перевыполняли, премии, передовиками были. А куда все это? Коту под хвост, я считаю... Депрессия.
Бекетов(смеясь). Что, что?
Остроушко. Ну, безобразия, одним словом. Обижается народ, работали, трудились и вдруг такое происшествие.
Паша. Это верно, обидно.
Остроушко. Паша, твое дело — вентилятор. Критику не наводи.
Бекетов. А тебе можно, Захар Ефимыч, наводить критику?
Остроушко.
Бекетов(понимающе). А-а, да. Тебе можно.
Остроушко. Придется ответ держать.
Бекетов. Придется, Захар Ефимович, придется.
Остроушко. Ответ — не обед, не разгуляешься.
Паша(включая вентилятор). Готово, Захар Ефимович.
Остроушко. Простая вещь — техника. (Любуется вентилятором.) Всю жизнь уважение к ней имел.
Бекетов. А чего ж в коменданты пошел? Шел бы в технику.
Остроушко. Уважал и опасался, Илларион Николаевич, (Останавливает вентилятор.) Сергея Ивановича прохладой обеспечили на все сто процентов.
Бекетов. Зачем остановили? Или для меня энергии жалко?
Остроушко. Зачем, Илларион Николаевич, жалко? К чему обидные слова говорите? Я считаю, энергии у нас хватит, тем более — конвейер стоит. Девать некуда энергию. Что вентиль? Для вас мельницу ветряную можно пустить, нехай обдувает. А вы — жалко! (Монтеру.) Пошли, Паша. (На пороге.) Я считаю, как ваше здоровье, Илларион Николаевич? Язвочка ваша?
Бекетов. Зажила...
Остроушко. Во, Паша. Минеральные воды! Техника! (Уходит с монтером.)
Бекетов(неопределенно). Язвочка... (Пытается читать.)
Входит Звенигородская.
Звенигородская. Приехал товарищ Шатров, из министерства.
Бекетов. Что ж вы там его держите? (Быстро выходит из-за стола, широко раскрывает дверь.) Прошу, прошу вас, Евгений Федорович... Прошу!
Входит Шатров. Звенигородская выходит.
Илларион Николаевич Бекетов. Главный инженер завода.
Шатров. Шатров.
Бекетов. А мы вас ждали.
Шатров. Лучше б не ждали.
Бекетов. Да, такая печальная ситуация.
Шатров. Привалов на заводе?
Бекетов. В обкоме. Должен скоро вернуться, Евгений Федорович. Да мы поторопим. (Открывает дверь.) Анна Романовна, позвоните в обком товарищу Кутасину, скажите Сергею Ивановичу, что Евгений Федорович Шатров приехал. (Закрывает
Шатров. Спасибо, не курю.
Бекетов. А я, знаете, закурил после излечения язвы. (Прячет папиросы, не закурив.)
Шатров. Вы, говорят, тяжело болели?
Бекетов. Да, понимаете. Целых два месяца пришлось лечиться в Железноводске. И как раз эти два месяца! Приступ был, обострение. (Присматриваясь к Шатрову.) Но это не снимает с меня ответственности...
Шатров. Мне сказали, что Привалов отпустил вас в Железноводск?
Бекетов(радостно). Да он просто выпроводил меня! Что вы сказали?
Шатров. Нет, ничего... Но что же все-таки произошло?
Бекетов. Ошибка, обидная ошибка. Но мы ее допустили — и мы будем отвечать. И в первую очередь я. Хотя юридически меня на заводе не было, и фактически, конечно, но, однако, я не думаю, чтобы с Сергея Ивановича можно было слишком строго спрашивать. Он прекрасный директор, правда, так сказать, пооторвался, ну, не пооторвался, а отошел немного от производства. Не всегда слушал правильные советы...
Шатров. Какие, например?
Бекетов. Разные, Евгений Федорович, разные! Но вы знаете, это совершенно замечательный человек!
Шатров. Кто?
Бекетов(удивлен). Как — кто? Привалов! Сергей Иванович! Его у нас на заводе очень, очень любят. Он премии дает и довольно широко. Не всегда заслуженно, но — премии! Умеет выделить человека среди остальных, не всегда правильно, но умеет. Чудесный человек! Боюсь, его личное обаяние не давало и мне увидеть иногда его действительные ошибки. Обаятельный человек, настоящая русская натура!
Шатров. У вас немного необычная манера разговора, я как-то не привык...
Бекетов. Да уж, мы провинциалы, Евгений Федорович...
Шатров. У нас такое впечатление, что Привалов, как директор завода, этому новому заказу уделял мало внимания.
Бекетов. Да что вы? Что вы? Он отдавал заказу все свое время... остававшееся от партийных, общественных и личных дел! Он изумительный человек и, разрешите в порядке критики, Евгений Федорович, вы там у себя в министерстве просто его недооцениваете.
Шатров. Почему же недооцениваем? Боюсь, что до сих пор переоценивали.
Бекетов. Вы так думаете?
Шатров. Не я один так думаю... А скажите, Илларион Николаевич, вот с вашей точки зрения... (Прямо.) Зажима критики со стороны Привалова не было?
Бекетов. Что вы?! Что вы?! Я не помню.
Шатров. А если вспомнить?
Бекетов. Это надо в завкоме спросить, в партийной организации... Я ведь и сам принадлежу к руководству завода... Может, и я допускал...