Карьера Ногталарова
Шрифт:
— Артист, убрать…
Артист прижимается к стенке и дает возможность убрать станок или засыпать корм.
Неопытный Ногталаров не учел характера Артиста, он и не знал его. И едва боец Ногталаров вошел в станок, как своенравный Артист лягнул его левой кованой ногой пониже живота.
— Дядя! Ох, дядя! — закричал Вергюльага Ногталаров, лежа на навозной куче, на которую его отшвырнуло заднее копыто Артиста.
На этом закончились дневальство и военная служба рядового Ногталарова. Из госпиталя его отправили домой. Так он и не услышал
Но товарищ Ногталаров остался верен себе и своему характеру — он добился, ему выдали свидетельство, что он получил увечье на военной службе. Тут же он пришил к гимнастерке красную ленточку о ранении и покинул госпиталь.
Свидетельство это значится в его личном музее под номером девять.
Вот почему в биографии товарища Ногталарова появилась фраза: «И, получив ранение, вернулся домой».
Вергюльага Ногталаров в тылу
После этой фразы в биографии можно прочесть следующее: «И был назначен заведующим межрайонной конторой «Утильсырье». А случилось это так.
По пути из госпиталя Ногталарова занимала одна мысль: «Почему судьба так шутит со мной? Стоит только распахнуться дверям счастья предо мной, как они вдруг захлопываются. Интересно, когда же наступит мой день, мой час?»
Между тем еще не было съедено хаши, приготовленное из ножек и головы жертвенного барана, заколотого в честь инвалида Отечественной войны, как товарищу Ногталарову стало известно, что заведующий межрайонной конторой ушел на фронт и его место еще никем не занято.
«Наступил мой день. Это действует моя судьба — она распорядилась вместо меня на фронт отправить заведующего межрайонной конторой. Это она, моя судьба, дала указание Артисту лягнуть меня пониже живота, чтобы я имел право вернуться домой живым и почти невредимым. Да, пути судьбы неисповедимы. Командиру полка положено воевать на Артисте на поле брани, а мне работать в тылу и обеспечивать его победу».
Но судьба судьбой, а чтобы занять место заведующего межрайонной конторой «Утильсырье», нужен приказ. Кто может помочь судьбе? Дядя. Только он.
— Дядя! Нашего заведующего, еще молодого и храброго человека, отправили на фронт. Он вполне достоин защищать Родину. Да сопутствуют ему успех и удача. Пожелаем ему вернуться с победой под боевым знаменем. Контора свободна! Что вы теперь скажете заслуженному бойцу Ногталарову?
Рука товарища Ногталарова прикоснулась к красной ленточке на гимнастерке.
Снова во главе дела
Назначение
Металл был. Не только в недрах страны, но и на ее поверхности, на складах, во дворах, в амбарах, сараях, в домашних кладовках — всюду. Его нужно было собрать, рассортировать, погрузить и отправить на заводы.
«Металл — фронту».
Этот призыв воздействовал на всех, но особенно на товарища Ногталарова.
В сторону тряпье, макулатура, кость и прочее, все внимание металлолому! Забыв о перенесенном ударе копытом, он рьяно взялся за дело. Товарищ Ногталаров мечтал, чтобы рядом с красной ленточкой о ранении красовался орден, который несомненно возвысит его, поставит на пьедестал, откуда он сможет поглядывать сверху на всех остальных людей.
Но не только эта забота занимала его мысли. Как только он переступил порог кабинета, который грезился ему четверть века, весь мир, окружавший его, стал выглядеть в ином свете.
Усевшись впервые за большой письменный стол, он почувствовал, что поднялся ввысь на несчитанные километры. Скрепив свою первую вновь отработанную подпись настоящей круглой гербовой печатью, заведующий конторой не сомневался, что его власть равна власти восточного феодала. А личный телефон! Первый его звонок был подобен звукам горна, возвещающим победу, или даже фанфарному маршу духового оркестра. Подняв трубку, он, чуть помедлив, торжествующе произнес:
— Слушает товарищ Ногталаров!
Слова эти прозвучали как песня любви.
К концу рабочего дня, оставшись один, он позвонил в первую очередь дяде — шефу, затем всем знакомым, у которых имелся телефон, и потребовал, чтобы они записали его номер.
Покончив с телефоном, занялся новым вариантом своей подписи. Устав, задремал. Домой идти не хотелось. И увидел товарищ Ногталаров сон.
(Однако прошу извинить меня, если не сумею передать все детали его сна.)
Утро… Лик утра напоминал безмятежное лицо едва проснувшегося ребенка. Вот он позевывает, потягивается, вытянув ручки. Солнце поднимается, и ребенок выглядит уже красивым юношей.
Начинается день… Чистые, согревающие лучи солнца щекочут лицо уснувшего заведующего межрайонной конторой… Товарищ Ногталаров, раскрыв глаза, рассматривает свой кабинет. И эта комната, ее обстановка, еще вчера обворожившие его, сегодня кажутся серыми, неприглядными, унылыми.
«Разве мне под стать такой кабинет? Какая непривлекательная окраска стен. А стол, стулья, чернильный прибор? Нет, нет! Надо все обновить».
И товарищ Ногталаров хлопнул по столу. Он решил. А раз он решил — нужно претворить в жизнь.