Карьера убийцы
Шрифт:
Когда Батч вошел в дом, Майра сползла с дивана на пол. Герни присел, лицо его побелело от страха. «Батч свернет мне шею, если поймает», – подумал парень.
На Майре были только чулки и туфли. С окаменевшим лицом она замерла возле Герни, но быстро справилась с испугом.
– Я собиралась ложиться спать, – твердым голосом произнесла она.
Батч остановился возле двери. Интуиция подсказывала ему, что здесь что-то не так.
– Уже поздно, – сказал он, склонив голову вбок.
Майра жестом приказала Герни
Батч захлопнул дверь и шагнул вперед.
– С Сэнки все в порядке? – спросила Майра.
– Да, – ответил Батч, проведя рукой по лысине.
Два его желтоватых бельма смотрели прямо на Герни, повергая парня в ужас.
– Похоже, здесь тихо, – сказал Батч.
Майра наклонилась, подняла свое платье, собираясь надеть его через голову. Батч услышал шелест материи.
– Что ты делаешь? – резко спросил он.
Майра вздрогнула, выронив платье.
– Говорю тебе – я ложусь спать.
Она зашагала по комнате, взяла гладильную доску и приставила ее к стене.
– Сэнки победит? – спросила она, чтобы не молчать.
– Он тебя интересует?
От долгого сидения в неподвижности у Герни заныли мышцы. Он боялся пошевелиться. Парень не отводил глаз от Батча.
– Почему бы и нет? – сказала Майра.
Ее колени начали дрожать. Старик о чем-то догадывается, подумала она. Майра вернулась к дивану и подобрала платье. Герни и девушка не смотрели друг на друга.
Движения Батча были стремительны. Едва не наступив Герни на ногу, он вырвал платье из рук Майры. Девушка метнулась в сторону, прижалась к стене. Ее глаза округлились.
Батч ощупал рукой платье, потом поднес его к своему носу. Лицо Хогана помрачнело.
– Чем ты тут занималась? – взревел он. – Зачем снимала его?
Придав голосу твердость, Майра сказала:
– Какая муха тебя укусила? Мне было жарко… уж и платье снять нельзя?
– Поди сюда.
Герни затаил дыхание.
– Черта с два! – выпалила Майра, не отходя от стены.
Батч медленно подошел к двери и запер ее. Вынул ключ из замка и сунул его в карман.
– Здесь что-то неладно, – прорычал он. – Сейчас разберемся.
«Будь у меня пушка, я застрелил бы этого старого хрыча», – подумал Герни.
Батч приблизился к Майре. Она едва успела увернуться. Метнувшись вдоль стены, она замерла у двери; девушка дышала прерывисто, тяжело.
Батч оперся о стену рукой, его невидящие глаза были направлены на Майру.
– Лучше сама подойди ко мне, – сказал он.
– Ты меня пугаешь, – тихо отозвалась девушка. – Я хочу лечь в постель.
На сей раз Батч поймал ее. Герни не представлял, что старик может двигаться так стремительно. Громадная рука Батча сжала плечо убегавшей девушки. Он рывком притянул ее к себе.
– Пусти меня! Пусти! Пусти! – повысила голос Майра, едва не срываясь на визг.
Герни вскочил с дивана. Батч быстро обернулся.
– Что это? – резким тоном спросил он и тряхнул Майру. – Что это? Здесь кто-то есть… кто?
– Ты сошел с ума, – выдохнула девушка. – Здесь никого нет.
Размахнувшись, он ударил дочь. Потом замер. Сжав оба ее запястья, коснулся дрожащего тела Майры.
Герни крался к открытому окну. Майра, увидев это, закричала, чтобы заглушить возможный шорох.
Пальцы Батча сдавили ей горло; она смолкла. Герни бросился головой вперед в окно, задев штору, отчего карниз загремел. Вскочив на ноги, он опрометью помчался к дороге.
– Вот оно что, маленькая шлюха, – произнес Батч.
Колени Майры подогнулись. Если бы Батч не держал ее, она бы рухнула на пол.
– Кто это был?
Он снова тряхнул ее. Ноги Майры ударились о стену.
– Ты меня слышишь? Кто этот сукин сын?
– Ты… никогда… не заставишь меня сказать, – выдавила из себя Майра, пытаясь освободить руки.
– Да? Посмотрим.
Он поволок ее по комнате, пока не уперся в диван. Швырнул на него дочь. Она растянулась с широко раскрытыми от страха глазами. Не отпуская ее рук и чертыхаясь, он принялся снимать с себя широкий ремень.
Его пальцы покрылись потом, и Майре удалось вырваться. Она соскользнула с дивана и вскочила на ноги. Отец и дочь застыли друг против друга. Майра схватилась за спинку стула и, подняв его высоко в воздух, обрушила на голову Батча.
Потом перепуганная девушка подняла с пола платье и понеслась в свою спальню.
Они пробирались между рядами кресел. Первым шел Герни, за ним – Диллон и Морган. Зал был забит до отказа; протиснуться к своим местам, расположенным возле ринга, оказалось не так-то просто.
Соревнования только начинались. Когда троица приблизилась к своим креслам, верхний свет в зале погас. Герни прижался к коленям стройной блондинки, и ей пришлось одернуть юбку.
– Осторожней, – возмутилась она.
Диллон остановился.
– Ты не переломишься, если встанешь и пропустишь меня, – сказал он. – У меня нет ни малейшего желания задирать тебе юбку.
Пара толстяков, сидевших за девушкой, громко прыснули.
Блондинка посмотрела на Диллона и решила, что с ним не стоит связываться. Она поднялась и пропустила его. Морган проследовал за Диллоном. Мужчины сели.
Над рингом, в свете прожекторов, клубился табачный дым; он напоминал туман, поднимающийся над сырым лугом. В зале было душно. Диллон расстегнул воротник рубашки и ослабил галстук.
Два легковеса яростно набросились друг на друга. Герни повернулся к Диллону.
– Ты видел Сэнки? – спросил Ник.