Карфаген 2020. Полигон
Шрифт:
Перебирая ее, мои новые соседи глядят друг на друга исподлобья, в воздухе звенит напряжение. Кажется, еще немного, и мы начнем убивать друг друга. Провожу взглядом по стенам, потолку и нахожу четыре камеры, замаскированные под сигнализацию пожарной безопасности. Программа показывает мне еще восемь штук в кроватях, стене и полу.
Бросаю тормозок с едой на свою кровать, нижнюю в середине, Надана забирает вещи с нижней крайней полки и просит молодого боксера, который надо мной, – бледного, лысого, с бесцветными глазами, – поменяться местами. Тот отказывается,
Сегодняшней ночью мне кровь из носу нужно распределить свободные очки, а в такой атмосфере это невозможно. Перекинув полотенце через плечо, направляюсь в душ и слышу шепот:
– Че-то он спокойный какой-то. Мож, это он и есть?
Отвечаю из душа:
– Мне проще думать, что в нашей десятке нет наемных убийц.
– С чьего ты взял? – с акцентом спрашивает кто-то из азиатов.
– Потому что они, скорее всего, работают парами и тройками, чтоб прикрыть подельника, а среди нас более-менее сработаны только я и Надана.
– Ну и что, – не унимается первый вопрошающий. – Ваще ни разу не аргумент!
Нет никакого желания что-то им доказывать, и я включаю воду, но когда выхожу из душа, все мои соседи, включая Надану, смотрят на меня, как… Как заблудившиеся дети на взрослого, они готовы поверить в любую чушь, лишь бы успокоиться.
– Не аргумент, – качает головой молодой индус.
А теперь надо их успокоить и не показать, что я вижу гораздо больше, чем они. Пожимаю плечами.
– Чего вы от меня хотите? Я просто умею читать жесты и понимать, что говорят ваши тела. Так вот, среди нас нет тех, кто что-то скрывает. Потому я намерен выспаться, а вам советую дежурить у двери.
– Стопудово это ты и есть! – бросает мне в спину индус.
Хрен с ними. Пусть считают так – будут лучше меня охранять ночью.
Повернувшись спиной к соседям, я закрываю глаза, но засыпаю не сразу – ноет ушибленный бок, стреляет в голову. Представляю, как сейчас камеры транслируют страсти, бурлящие в спальнях, где все отчаянно пытаются вычислить убийц. Наверное, где-то кого-то бьют, возможно, бьют не того. Я бы мог вывести наемных убийц на чистую воду, но сложно будет объяснить, как я догадался, кто преступник… Преступник! А ведь неплохо было бы…
Не спать! У меня есть два свободных очка характеристик.
Распределить?
Рекомендуется распределять свободные очки характеристик поэтапно. При этом вам необходимо перед перераспределением ресурсов организма:
– Провести в состоянии сна не менее 10 часов (при распределении 1 очка – 5).
– Съесть белковую пищу энергетической ценностью не менее 1500 ккал (при распределении 1 очка – 750).
При наличии травм, заболеваний, повреждений после перераспределения ресурсов организм будет полностью восстановлен.
Меня озаряет догадка, от которой перехотелось спать. Организм будет полностью восстановлен!
Не боясь выглядеть странным, открываю контейнер, лежа съедаю жирный кусок мяса и лишь потом позволяю себе заснуть.
А просыпаюсь на рассвете, чувствуя себя превосходно. Башка не болит, ребра не ноют. Ощупываю лицо… Даже царапина на щеке затянулась. Потягиваясь, встаю с кровати, ловлю удивленные взгляды азиата и индуса. Не доверяя никому, соседи решили дежурить парами.
Остальные тоже повскакивали, лица у всех помятые, перекошенные.
– Молодцы, – говорю я. – Теперь вареными пойдете на спарринги.
– Этой ночью никто не спал, – хрипит Надана. – Ты в натуре уверен, что прав? Что среди нас нет…
– Среди нас – нет, – говорю без тени сомнений. – А вот в группе, что шла впереди – три крота.
Из динамиков в стенах доносится гудок.
– Подъем, смер-ртники! – орет чемпион Блейм. – Что я вам хочу сказать? Стоит ли рисковать ради теплого места на втором уровне? Да! Вкусная жратва, деньги, какие угодно бабы! Никто не ответит иначе, потому что мертвые молчат! Сегодня двадцать рекрутов не проснулось! Поздравляю выживших! А теперь – на завтрак!
Поворачиваюсь к Надане.
– Ты обещала спарринг.
– Иди ты, – кривится она. – Спать хочу. Давай так: ты два часа охраняешь, пока я дрыхну, а потом будет тебе спарринг.
– Сперва надо поесть, – говорю я, одеваясь.
Надана спрыгивает, поворачивается спиной к стене, стягивает футболку и надевает борцовку, наклоняется, натягивает штаны, ворчит, что они на размер велики, а пояса нет. Индус, шлепающий в душ, аж зависает, лицезрея ее мускулистый зад. Из всех нас Надана самая высокая и раскачанная. Почувствовав взгляд, она оборачивается.
Сглотнув, индус бормочет с легким акцентом, жестами изображая грудь:
– Ты это… Баба, что ли?
– Нет. А ты? – Она делает злобное лицо, но искры, пляшущие в ее зеленых глазах, говорят о том, что происходящее ее развлекает.
Индус мотает головой, словно увидел привидение. Надана продолжает, обведя взглядом присутствующих, которые тоже замерли, как индус:
– Меня зовут Надана, да, я женщина. И если еще услышу слово «баба», бабой станет тот, кто это ляпнул. Усекли? – Она бросает в рот жвачку.
Прокатывается гудок, и в полу загораются красные стрелки, указывающие нам путь.
В столовой шумно, как в производственном цеху. Гремит посуда, гудят, мрачно переглядываясь, рекруты. Все скромно: длинные пластиковые столы и скамьи, на столах – кастрюли с едой, каждый себе накладывает сам. Свободных мест еще много, мы с Наданой садимся за крайний у стены, остальные соседи по комнате подтягиваются к нам.
На завтрак непонятная каша – точно что-то натуральное, и странное душистое мясо, которое тает во рту. Ничего подобного я раньше не ел. Фокусирую взгляд на своей полной тарелке, и система выдает: