Кари, ученик художника
Шрифт:
– Правда!
– Вот мне и кажется, что теперь мне незачем возвращаться на тот берег и ждать Хеви – ему ведь обо всем расскажут Бекенмут или Рамес. Гораздо важнее установить здесь слежку за царскими гробницами и поймать преступников при попытке их ограбить!
– Хорошо, я согласен, что это важно, только я не понимаю, как ты думаешь их ловить? Ну, предположим, удастся их выследить, а как задержать? Ведь раз в этих делах участвуют Панеб и Пауро, то в ту ночь, когда воры пойдут к царским гробницам, наверное, уж и стражи поблизости не будет или будут дежурить маджаи вроде того же Караи, которые с
– Я это и сам знаю, что не справиться и что на стражу нельзя надеяться. Сделать это могут только мужчины из нашего поселка, вот кто! Беда в том, что мы не будем знать, когда это случится, и не сможем их заранее предупредить. Поэтому мы должны сделать вот как: надо ходить каждую ночь к дороге, которая ведет к царским гробницам и ждать; ходить надо вдвоем, мне и Паири, и когда мы увидим, что воры идут, один из нас пойдет следом за ними, а другой побежит за нашими мужчинами и приведет их, понимаешь? Их много, у них топоры и кирки! Задержат! И Пауро тоже не отвертится – мы сразу же дадим об этом знать по всему Святилищу! Представляешь себе, что будет, если все наши жители выбегут навстречу и увидят, как наши ведут грабителей?
– Ох, вот было бы здорово! Как ты только придумал это, Кари? А меня ты разве туда не возьмешь? – В голосе Тути явно звучит тревога и обида.
– Не обижайся, Тути, но, по-моему, тебе не стоит идти с нами, – отвечает Кари и дружески кладет руку на плечо друга. – Подумай сам, ты ведь там не бывал, дорогу не найдешь. Лучше не ходи.
Тути нехотя соглашается, и мальчики еще некоторое время обдумывают свой план, после чего Кари уходит в поселок.
Там он застает обычную картину: мужчины отсутствуют, женщины заняты работой по хозяйству, водовозы привезли воду, разносят ее по домам и наполняют сосуды на улицах.
Кари идет прямо к Паири, который радостно встречает двоюродного брата. Мальчики забираются на кровать Паири, и Кари рассказывает все новости – и про болезнь и отъезд Рамеса, и про бегство маджая. О той роли, которую Рамес сыграл в спасении Онахту, Кари, конечно, умалчивает – ведь он дал клятву Рамесу никогда никому об этом не говорить.
Потом Кари делится с Паири своими планами – попытаться поймать настоящих грабителей и установить виновность Панеба, а может быть, и самого Пауро. Паири с восхищением слушает и соглашается со всеми планами Кари. Они решают начать наблюдение за дорогой в Долину царских гробниц с этой же ночи, условившись ничего не говорить об этом ни Онахту, ни матери Паири.
И мальчики принимаются выполнять свое решение. Целую ночь дежурят они на перекрестке, где сходятся два пути в Долину царских гробниц – с юга, из поселка, и с севера, с берега реки. Здесь они устраиваются за большим камнем, который стоит так, что, сидя за ним, можно видеть обе дороги.
Однако первая ночь проходит спокойно – никто не появляется ни на дороге, ни среди скал, и мальчики, усталые и сонные, на заре уходят домой.
Днем братья отсыпаются, а вечером снова идут к перекрестку. Мальчики в пути не обмениваются ни одним словом, они стараются ступать бесшумно и идти в тени скал так, чтобы их не освещала луна. Они благополучно добираются до своего камня и усаживаются за ним.
Тишина.
И тем неожиданней для мальчиков звучит над их головой громкий насмешливый голос:
– Вот вы где! А нам-то вас и надо.
Прежде чем Кари успевает вскочить на ноги, что-то тяжелое ударяет его по голове, и мальчик теряет сознание. Паири чувствует острую боль в плече, кто-то хватает его за руку, но мальчик изо всех сил впивается зубами в руку своего неожиданного врага и, воспользовавшись мгновением, когда тот с криком выпускает его, выскакивает из-за камня и хочет бежать, но тут же скользит, падает и катится куда-то вниз, тщетно стараясь удержаться за камни.
Когда ему это наконец удается, кажется, что он лежит где-то глубоко-глубоко. Страшно болит нога – так, что он даже забывает о раненом плече. Только бы не закричать, только бы они его не нашли! Мальчик закусывает губу и прижимается к скале. А наверху слышны шаги и голоса.
– Ты поймал второго? – спрашивает мужской голос.
– Нет, он укусил меня и сбежал! – отвечает другой. Это голос маджая Караи.
– Плохо, надо его искать! – говорит первый.
– Ищи там, а я посмотрю здесь!
– А что мне делать с этим мальчишкой, которого ты стукнул по голове? – спрашивает третий голос.
– Он жив?
– Дышит, только не в себе, глаза закрыты!
– Так неси его к начальнику, а мы тебя догоним. Да, возьми-ка этот браслет царевны, пусть запишут, что он был у него в руке! Ну, иди!
Кто-то уходит. Значит, он уносит Кари! А Паири лежит здесь и ничего не может сделать! И при каждом движении нестерпимая боль в ноге.
Те двое еще некоторое время остаются на месте, потом Караи кричит:
– Эй, пошли! Мальчишка, видимо, удрал. Надо торопиться, а то он еще приведет кого-нибудь!
Шаги. Они уходят, уходят! Он спасен! Скорее, скорее бежать в поселок, звать всех на помощь Кари! Только как он отсюда выберется? Болит нога, но теперь Паири ощущает боль в раненом плече и вообще во всем теле. Он, видимо, сильно оцарапался о камни, пока катился вниз. А из плеча даже течет кровь – его, значит, ударили чем-то острым. Хорошо еще, что он отшатнулся или тот человек бил наудачу в темноте, нож (или что это там было, кинжал?) только скользнул по плечу.
Паири пробует встать на ноги, держась за скалу, но сразу же падает от боли. Однако мысли о Кари придают мальчику силы, и он повторяет попытку. Закусив губу, чтобы не стонать, он снова пробует подняться, и на этот раз ему удается удержаться на ногах. Прислонясь спиной к скале, он переводит дыхание, потом ощупывает ногу. Больно, но надо идти.
Паири оглядывается и при свете луны намечает путь наверх. Сначала надо перелезть через этот камень, так… Теперь туда – левее, теперь самое трудное – подняться на тот выступ!