Карибская эскапада
Шрифт:
Отошли с километр, стараясь максимально удалится от туч москитов. На берегу крохотного ручейка торопливо разбили лагерь, установили две брезентовые палатки, разожгли костёр. В чугунном котелке вскипятили воду, поужинали мясными консервами с хлебом. Хорше и Хосе отошли от основного лагеря в сторону, метров на пятьдесят, развели свой небольшой костерок, палатку ставить не стали, ограничились парой одеял, постеленных на гладкие камни, за день нагретые солнцем. Понятное дело — не хотят ни с кем мозгами обезьяньими делится, жадины.
Мари — страшно усталая,
Огромный кот довольно заурчал, не отводя своих огромных глаз от сиреневых углей костра.
Все улеглись спать, оставив у костра дежурного. Первую половину ночи по очереди дежурили индейцы, за ними — доктор Мюллер, потом — Джедди, мне достались утренние предрассветные часы. Мари, как единственная дама, была от обязанностей ночного сторожа освобождена.
Проснулся я сам, минут за двадцать до назначенного времени. Выбрался из палатки, наскоро умылся ледяной водой из ручья, монотонно звенящего в ночи.
Ночь выдалась тёплой и безветренной, над головой висели яркие, неправдоподобно крупные звёзды. Поглядел на небо — нет, Созвездья все — совсем незнакомые.
Подошёл к костру, уселся рядом с Джедди, который задумчиво ворошил угли костра металлическим прутом, предназначенным для приготовления на нём мяса — местным аналогом нашего шампура. По другую сторону костра, старательно укутанная в одеяло, беззаботно спала Мари, всё также используя Маркиза — в качестве подушки.
Помолчали. Минут через пять я закурил, и спросил мальчишку, непринуждённо так, как будто — между прочим:
— Послушай, а как ты обычно к Индейскому Нагорью добираешься? Тоже — мулов покупаешь, продовольствием — затариваешься?
— Я и был там только — один раз, — после минутного молчания ответил Джедди, — Пригласили познакомиться, до Сизых Болот довезли, дорогу дальше показали. Могилу своих родителей настоящих — увидел там, с Большим Человеком пообщался. Больше — не спрашивай ни о чём. Ничего не скажу, не моя — эта Тайна.
Пришёл рассвет, до общего подъёма я успел, благо снасти необходимые — всегда с собой, форели в ручье наловить. Мари первой проснулась, рыбу почистила, пожарила — на сковороде походной. Проснулись все остальные, дела свои утренние переделали, позавтракали, лагерь свернули.
Через пару часов — снова в путь тронулись. Некоторое время вольготно, по сравнению с джунглями и болотами, ехалось. А потом — в ад настоящий попали: солнышко начало припекать, камни плоскогорья нагрелись нешуточно — пришла жара убийственная. Все до трусов (Мари — до купальника) разделись, но, не помогало это — пот ручьями тёк.
Бедные мулы еле тащились, опустив головы к земле, их бока надувались — как мыльные пузыри, и тут же опадали — с пугающей цикличностью, в так сердцам, бьющимся в бешеном темпе.
Хорошо ещё — Хорхе вход в пещеру в горном склоне высмотрел. Подъехали — большая
Заехали все внутрь, разместились вольготно, прохладе радуясь. Отдохнули, перекусили, решили пещеру получше осмотреть.
Ещё пару светильников зажгли. Обнаружилось, что пещера состоит из огромного зала: шириной метров десять, длиной — метров сто, до верхней кровли — метров пять; и, двух узких коридоров, отходящих от дальней стенки пещеры, ведущих — в неизвестность.
Всё пространство у дальней стенки пещеры, там, где начинались эти ходы, было завалено крупными и мелкими костями животных.
— Однако, — прошептал Джедди, вороша босой ногой в груде костей, — тут даже кости тапира имеются.
— А, кто это — тапир? — Робко спросила Мари, испуганно оглядывая пол и стены пещеры.
— Трудно объяснить, — глубокомысленно промолвил наш юный проводник, — Это животное такое, похожее повадками чем-то на дикого кабана, но — не кабан вовсе. Главное, что оно — килограмм восемьдесят весит, следовательно, тот, кто его съел — тоже по размерам приличным должен быть.
Рядом о чём-то залопотали индейцы, тыкая пальцами куда-то в потолок.
Там, на тёмно-синих сталактитах, многочисленными гроздьями, головами вниз, свисали гигантские летучие мыши.
Судя по тому, как Хорхе плотоядно облизнулся, местное население и этих тварей считает деликатесом изысканным. Хосе достал из-за пазухи самодельную пращу, подобрал с пола круглый камень, вставил в кожаную нашлёпку, раскрутил своё нехитрое оружие. Раз — и упитанная летучая мышь смачно шлёпнулась на каменный пол пещеры.
Это он совсем напрасно сделал.
Остальные летучие мыши тут же сорвались со своих спальный мест, бестолково заметались по пещере, подняв невообразимый шум: они визжали, стонали, кричали, и, даже — мерзко хохотали. Зажав уши, мы незамедлительно ретировались к остальной части отряда, поближе к выходу.
Минут через десять крылатые твари успокоились, и, вернулись ко сну.
Однако тишина установилась ненадолго. Кого-то мыши беспокойные — своими воплями, всё же, разбудили. Из правого подземного коридора, отходящего от дальней стены подземелья, вдруг донёсся неясный шум, недовольное грозное ворчание, а, потом — тяжёлые глухие шлепки, как будто кто-то большой и грузный неторопливо шлёпал громоздкими лапами по каменному полу.
Индейцы, вопя нечто нечленораздельное, проворно кинулись к выходу, остальные незамедлительно схватились за оружие, защелкали затворы, доктор Мюллер направил в дальний угол пещеры луч мощного аккумуляторного фонаря, которым он до сих пор не пользовался — берёг на крайний случай.
Сперва на дальней стенке появилась бесформенная тень с четырьмя конечностями, потом, где-то через минуту, из чёрного проёма показалось трёхметровое существо, обросшее густой чёрной шерстью, в свете фонаря блеснули белоснежные клыки, устрашающих размеров, раздался утробный рык.