Карибский круиз
Шрифт:
— Кажется, я вчера говорила, — начала Пэт, пытаясь подцепить на вилку ломтик жареного картофеля, — что мой бывший муж иногда водил детей наблюдать птиц. Они видели красного дятла, синиц, каких-то певчих птиц, даже видели птичьи яйца.
При слове «яйца» Пэт и Алберт внезапно дружно покраснели, смутились и потянулись каждый к своему стакану с лимонадом, словно их охватила неуемная жажда.
— А скажите, Алберт, — решила я поправить положение, — вы всегда интересовались птицами? С самого детства?
— О да, — энергично кивнул он. — Дело в том, что я никогда не был, что называется, атлетом. В
— Что вы имеете в виду, Алберт? — спросила Пэт.
— Разве не хочется многим из нас иногда полностью изменить свою жизнь, свою сущность, просто расправить крылья и полететь куда глаза глядят? — задумчиво заговорил он. — Птицы легко снимаются с места, в зависимости от времени года перебираются туда, где есть корм; люди же обречены влачить выпавший им жребий, не правда ли. — Фраза не прозвучала вопросом. — Короче говоря, я завидую их свободе. Впрочем, с того момента, как я поднялся на борт корабля, я ощущаю почти такую же свободу. Вот так свободно плыть по океану, чтобы тебя не волновало ничто в мире, — разве это не наслаждение! Экипаж берет на себя практически все заботы. Тебе обеспечивают и еду, и развлечения, и хорошую компанию (он улыбнулся Пэт)… Я даже не помню, когда я был настолько избавлен от любых проблем, обязательств, от всякой ответственности!
Да, оказывается, у Алберта просто тяга к страстным спичам!
— Кстати, об ответственности и обязательствах, — подхватила Пэт. — Скажите, пожалуйста, вы живете один?
Я в это время думала о том, какие проблемы имел в виду Алберт.
— Да, — кивнул он, — я, как говорится, одиночка.
Слово «одиночка» у меня моментально вызвало ассоциацию с убийцей-одиночкой и всеобщей паникой. А почему бы и нет? Каждый раз, когда какой-нибудь парень берет ружье, забирается на крышу и начинает стрелять по толпе ни в чем не повинных людей, в вечерних новостях вам сообщают, что это дело рук одиночки. Не исключено, что «проблемы» Алберта связаны с нарушением закона.
— А ваша семья? — продолжила Пэт. — Она живет на Манхэттене или в Коннектикуте?
— На самом деле у меня нет семьи, — ответил Алберт. — Все умерли. А поскольку очень маловероятно, что я соберусь заводить детей в ближайшем или отдаленном будущем, то фамилия Муллинз скорее всего на мне и закончится.
— Совсем необязательно! — горячо возразила Пэт. — Никто не знает, что может случиться в жизни! Моя мама, например, говорила, что я никогда не выйду замуж и не рожу детей. Моя сестра Дайана, с которой мы росли вместе, имела вид просто роковой женщины, а я была, как говорится, тихоней, и тем не менее я не только вышла замуж — причем за доктора! — но и родила пятерых детей, из них четверо мальчиков.
— И что теперь говорит ваша матушка? — полюбопытствовал Алберт.
— О, теперь мы с ней понемногу нашли общий язык, — призналась Пэт. — Она постепенно начала понимать, что нельзя распихать детей по клеткам и навесить на каждую соответствующую табличку. — Взглянув на меня, она добавила: — Недавно я даже набралась храбрости сказать ей: «Знаешь, мама, зря ты меня всегда
— Умаляла, Пэт. Или третировала, — не удержалась я от того, чтобы снова поправить ее невероятное словообразование. — Она зря тебя так третировала!
— Это точно.
Алберт кивнул и извлек из кармана шортов упаковку гигиенических самоувлажняющихся салфеток. Достав одну, он тщательно вытер ладони. Насколько я уже поняла, после каждой еды он принимал душ.
— Моя матушка, мир праху ее, тоже отличалась властным характером, — заметил Алберт.
Я подумала, не является ли его несчастная матушка источником его состояния. Неделя на борту «Принцессы Очарование» стоит недешево, а если учесть, что у него нет работы (то есть работы, за которую платят), то он, как единственный оставшийся в живых член семьи, мог заполучить деньги старым известным способом — попросту унаследовать семейное состояние.
Мы еще немного поболтали. Пэт рассказывала о своей матушке, Алберт — о своей, я — о своей, хотя вспоминать о ней, равно как и об отце, не очень люблю. Нет, она не была какой-то фурией или чем-то подобным; например, она умела готовить замечательные картофельные оладьи. Просто какая-то часть меня не могла не винить ее за уход отца из семьи. Веди она себя немного иначе, будь немного более интересной или привлекательной, может, отец и не покинул бы нас ради той рыжей. Но кто знает, что заставляет людей поступать так, как они поступают?
В какой-то момент Алберт извинился и сказал, что должен вернуться в каюту, потому что ему надо куда-то позвонить. Я удивилась. Только что он заявил, что он — одиночка. Кому могут звонить одиночки? Может, своему биржевому маклеру — исходя из того, что, если мое предположение о его финансах правильное, у него должны быть активы, которыми надо управлять. Я сразу вспомнила Кеннета Коэна, нашего соседа по 186-му столу, который как раз занимался активами на бирже, и подумала, что неплохо было бы его представить Алберту. Если они решат работать вместе, мне могут перепасть комиссионные за посредничество или нечто в том же духе.
— Ну ладно, — сказал Алберт, вставая из-за стола. На его тарелке красовалась гора использованных салфеток. — Желаю леди приятно провести день. Всего наилучшего!
— И вам того же, — откликнулась Пэт.
— Ленч удался на славу, большое вам спасибо, — продолжил он. — Передайте, пожалуйста, мои самые искренние пожелания скорейшего выздоровления вашей подруге Джеки. — Помолчав секунду, он сверкнул озорной улыбкой. — Или мне надо сказать — Третьей Белой Мышке?
Пэт хихикнула, явно обрадованная тем, что Алберт не только запомнил наше общее прозвище, но и уже чувствует себя с нами настолько свободно, что позволил себе им воспользоваться.
Меня это не столько порадовало, сколько озадачило. Не помню, чтобы мы называли Алберту наше шутливое прозвище. Я, по крайней мере, этого точно не делала.
Когда он ушел, я пересказала Пэт мой разговор с Лией.
— Гарольд позволил ей заняться моими клиентами, — сказала я, снова расстраиваясь. — Не означает ли это начало конца моей работы в «Пирсон-энд-Стралли»? Может, они решили, что им нужна свежая кровь? Более молодая кровь? И занялись кровопусканием? Начали с меня?