Карибское пламя

Барри Максин

Джон по лицу капитана догадался, что тот чувствует в данную минуту. Он выругался про себя — как он мог забыть о своих подозрениях в отношении Грега и Верити?

— Посиди немного там, Грег, — сказал он твердо, указывая на комнату ожидания.

На какую-то секунду у Грега возникло желание грубо возразить Джону, поспорить с ним. Инстинкт толкал его вперед, к ней. Ему хотелось подойти к Верити, обнять ее, встряхнуть, заставить открыть глаза, убедить, что все образуется, что она обязательно выздоровеет. Только благодаря долгим годам службы,

строгой самодисциплине ему удалось быстро взять себя в руки. Повернувшись, он торопливо вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. Там он взволнованно принялся расхаживать взад-вперед по коридору. Джон, вогнав пациентке в вену иглу, ожидал результата.

Тем временем к ней медленно возвращалась жизнь. Вначале Верити услыхала звуки — назойливый металлический звон. Потом перед глазами возникла фигура Джона — он возился с капельницей. Она стала усиленно моргать, терпеливо ожидая, когда расплывчатые формы вокруг нее примут четкие очертания, станут привычными предметами.

— Привет, — сказал он, не выдавая интонацией своего волнения.

Ей с трудом удалось улыбнуться.

— Привет. Извините, мне хочется пить… — Джон, кивнув, налил в стакан воды и поднес его к ее губам. Она медленно, осторожно глотала, хотя жажда не проходила. — Скажите, как долго я лежу без сознания?

— Точно не знаю. Водитель такси всполошил одного из стюардов. Вы отключились, по-видимому, минут на десять. Это все, что я знаю.

— Понятно, — кивнула Верити.

Но ничего не было понятно.

Обморочные припадки — необычный симптом для того вида лейкемии, от которого она страдала. Джону, вероятно, это тоже хорошо известно. Она внимательно наблюдала за ним. Поставив на тумбочку стакан, он повернулся к ней с серьезным, мрачным выражением лица.

— Итак, собираетесь ли вы мне признаться в том, что происходит? Или мне позвонить этому вашему приятелю? Кажется, его зовут Драйер, не так ли? — Джон решительно бросал ей вызов.

Верити сделала глотательное движение. Такое ощущение, что рот у нее набит наждачной бумагой.

— Что я могу сказать? Просто переутомилась, вот и все. Сегодня утром я поднялась к водопаду, потом долго гуляла по пляжу, а солнце припекало вовсю… Скорее всего, обычный солнечный удар.

Джон не сводил с нее глаз. Но она не отвела взгляд в сторону.

— Хорошо, Верити. Хорошо. Я оставляю вас здесь сегодня на ночь, чтобы понаблюдать за вашим состоянием.

Верити с облегчением вздохнула.

— Отлично. Благодарю вас, Джон.

Встав со своего места, он задернул шторы на иллюминаторах. Каюта сразу превратилась в уютный кокон зеленовато-голубого цвета. Он подошел к двери.

— Я вернусь через час. Если что-нибудь понадобится, нажмите кнопку звонка. Он сбоку от кровати. За дверью будет постоянно дежурить сестра.

Верити кивнула. Дверь за ним закрылась. В каюте воцарилась тишина. Она медленно перевела взгляд на потолок.

— Черт подери! — тихо, чуть слышно выругалась она.

Как

только Джон вышел из кабинета, Грег живо вскочил на ноги.

— Ну, как она?

Джон сделал несколько шагов ему навстречу с таким видом, будто на что-то решается.

— По правде говоря, Грег, я не знаю.

— Не знаешь? — взорвался Грег. За эти несколько минут ожидания его внутреннее напряжение достигло предела. — Что это за ответ?

— Правдивый ответ, вот и все. Я не знаю потому, что она что-то от меня скрывает. — Взяв Грега под руку, он вывел его из коридора. — Не хочешь ли пойти со мной? Мне может понадобиться независимый свидетель.

— Ладно, — мрачно согласился он. Они вместе вошли в пустую каюту Верити. — Скажи мне честно, что здесь происходит?

Джон тяжело вздохнул, не зная, с чего начать.

— Грег, у доктора Фокс серьезное заболевание, лейкемия, — объяснил он, стараясь подбирать самые простые слова. — Некоторые виды лейкемии можно надежно контролировать с помощью переливаний крови и лечебных средств…

Глаза Грега полезли из орбит. В них отразилась нешуточная тревога.

— Но только не тот, который у нее?

— И ее тоже… У Верити такая лейкемия, которую можно купировать. По крайней мере, я так думал.

В глазах Грега промелькнула слабая надежда.

— Ради всего святого, Джон, какой у нее вид заболевания — опасный или не очень? — спросил он сдавленным голосом.

— Ты любишь ее, не так ли? — тихо спросил Джон.

Грег, не глядя на него, кивнул.

— Я знаю, что такое не допускается правилами… Но к черту все правила. Не хочешь ли ты сказать, что она умрет? — вновь спросил он повышенным тоном.

Джон снова тяжко вздохнул.

— Когда она впервые пришла ко мне и я ознакомился с ее историей болезни, то я так и подумал. И она сама знала об этом… Этот круиз… — Он замолчал.

Грег сразу все понял. Это плавание стало для нее последним шансом насладиться жизнью. Он закрыл глаза. Как много в ее поведении теперь обретает смысл!

— То, что я собираюсь тебе сказать, ты должен держать в строгом секрете. Дней десять назад на теплоходе побывал один из ее коллег.

— Гордон Драйер? Я знаю об этом, — ответил Грег, и вдруг до него дошло, что Джон хотел этим сказать. У Верити не было никакой любовной связи с ним. Ничего подобного. Когда он случайно вошел в каюту и застал Верити без бюстгальтера, Гордон ее просто осматривал, как осматривает врач пациентку!

— Так вот. На прошлой неделе Драйер вернулся сюда, чтобы еще раз обследовать Верити, и взял у нее несколько проб крови для анализа. Число белых кровяных телец уменьшилось. Причем значительно. При нормальных обстоятельствах этому можно было бы только радоваться, но, послушай, Грег, по-моему, она принимает какое-то чисто экспериментальное лекарство.

Грег уставился на него, сузив глаза.

— Ты хочешь сказать, что это… нелегальный, неапробированный препарат?

— Думаю, да, — кивнул Джон.