Карибское танго (Баллады о Боре-Робингуде - 1)
Шрифт:
– Констебль Робинсон! Правительство Соединенных Штатов выражает вам глубокую признательность за помощь американским вооруженным силам. Ваша просьба о зачислении в академию ФБР удовлетворена. Однако это накладывает на вас и определенные обязательства: все детали прошедшей операции являются совершенно секретными, и по прибытии вам придется дать соответствующие подписки о неразглашении. Занятия в академии ФБР начинаются через пять недель; эти недели вы проведете на нашей базе в Форт-Брагге; там вам окажут и необходимую медицинскую помощь -
– Никак нет, сэр!
– молодцевато козыряет Робинсон; затем он опускается на свое откидное сидение, и тут встречается взглядом с сержантом Эвениус.
– Простите, - растеряно произносит он.
– Значит, мы... я... еще пять недель...
– Да. И по-моему, все получилось очень удачно, - с улыбкой приходит ему на помощь амазонка.
Сержант Платник между тем подается к иллюминатору:
– Кажется, параллельно нам, метрах в ста, идет еще один вертолет. Кто бы это мог быть?
94
Покидающий остров вертолет достиг уже побережья; впереди угадывается неразличимый пока во мраке морской простор.
Это сине-белый гражданский "Bell-206"; в нем зиц-Президент Острова в одних незастегивающихся шортах с чужих - причем женских - ягодиц (а как тут еще скажешь: "с чужого плеча"? или - "с чужого бедра"?) и его племяш-адъютант в парадном кителе на голое тело; впрочем, дефицит носильных вещей не слишком их удручает, ибо кейс, в коем задепонирована вся доходная часть государственного бюджета Острова вкупе с его ликвидными активами вот он, туточки!
– Нет, племяш, идея себя изжила, в натуре - благодушно философствует Его Превосходительство, прихлебывая из фляжки ром и закусывая неведомо откуда нашедшимся на борту условно-съедобным армейским завтраком.
– Всех денег на свете не то что не заработаешь, а даже и не уворуешь - пора на покой... Ты как знаешь, а я - в Рио; буду ходить в белых штанах, а трахать исключительно мулаток - такой вот у меня понт...
Адъютант между тем подается к иллюминатору:
– Кажется, параллельно нам, метрах в ста, идет еще один вертолет. Кто бы это мог быть?
95
Беглый тонтон-макут Бенджи единожды сегодня уже побывал в ипостаси Перста Судьбы - и, похоже, вошел во вкус... Едва лишь отложив спутниковый телефон, он различает над собою вертолетное гудение. Пока он расчехляет "Стингер" (за каким хреном?
– а Бог весть... По типу как: "Вот вам барабан, вот вам барабан, вот вам барабан!!!"), звук в вышине явственно стереофонируется - не один вертолет, а два, идущие параллельными курсами. И свою самонаводящуюся ракету Бенджи нацеливает в аккурат между - на манер эдакого Буриданова осла...
"Стингер" уходит ввысь почти по вертикали. Далекая вспышка - а затем сверху начинает бесшумно сыпаться какая-то огненная труха, гаснущая не долетая до волн...
...Тут ведь сюжетец возникает,
96
На подъеме, ведущем к вилле Бишопа, - пост американских десантников, тормознувший машину корреспондента "Ревю паризьен":
– Проезд закрыт, сэр. Только по пропускам из Штаба дивизии, сержант-негр абсолютно бесстрастен и корректно-неумолим.
– Я представитель прессы! У меня официальная аккредитация от Высшего Временного Революционного Совета Острова!
– пытается гнать понты француз.
– Извините, сэр, но для нас это не документ.
– Может, вы всё-таки прочтете?
– меняя тон на просительный, настаивает газетчик.
Сержант, пожав плечами, разворачивает сложенный вчетверо лист бумаги с какими-то подозрительными смазанными печатями; вложенную внутрь стодолларовую купюру, не глядя, протягивает обратно - "Ваша, сэр?"; сам документ просматривает по диагонали и возвращает подателю вслед за отвергнутой мздой:
– Повторяю, сэр: для нас это не документ. Утром получите пропуск в канцелярии генерала Хамбургера - вот тогда милости просим. Да, кстати... Тут вокруг, - сержант кивает куда-то в курчавящуюся чапарралем темноту за обочиной, - похоже, шастают люди свергнутого диктатора. Так что выше по склону сидят наши снайперы с прицелами ночного видения; у них приказ: стрелять на поражение по всему, что движется вне дороги - без предупреждения... Вы меня поняли, сэр?
– Да, - угрюмо кивает охотник за сенсациями.
– Чего уж тут не понять...
Тут к посту на скорости подруливает микроавтобус со звездно-полосатым флажком, набитый обвешанными фотоаппаратами и видеокамерами репортерами. Пока выскочивший из кабины старший предъявляет сержанту верительные грамоты своей команды, француз подбирается к полуоткрытой дверце и тихонько окликает сидящих внутри коллег:
– Алло, ребята! У меня проблема с вашими соотечественниками - им не нравятся мои пропуска. Как насчет корпоративной солидарности, а?..
"Молчание было ему ответом..."
Француз глядит вслед устремившемуся к заветной вилле микроавтобусу с неизбывной, глубоко запрятанной ненавистью зачуханного кухаркина сына к однокласснику - богачу и красавцу; с той самой ненавистью, которая порою толкает людей на поступки, не поддающиеся никакому разумному объяснению.
97
Гостиничный номер французского корреспондента. Войдя, он мрачно сгружает прямо на стол свою амуницию (сенсации так и не обломилось, пришел невод с травою морскою) и, ткнув пальцем в пульт телевизора, лезет в мини-бар за коньяком. Плещет себе в стакан - да не какой-нибудь там палец, а аж на целых два!
– и выпивает, будто смесь касторки с нитроглицерином. По местному каналу - само собой!
– идет первое интервью Председателя Высшего Временного Революционного Совета Острова.