"Карильский цикл". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Ну, это касалось обычных людей. А цвет карильской аристократии по традиции проводил праздник вместе с королевской семьёй. Во дворце устраивался самый масштабный бал, попасть на который считалось величайшей честью. Нира прожужжала мне все уши, когда Тазирский пригласил её на это мероприятие.
Эви тоже звал меня пойти, но сразу предупредил, что если мы появимся там вместе, то за этим незамедлительно последует разговор с его отцом. Если уж меня узнал Эрик, то его величество точно сразу определит, кто моя мать.
Естественно, я отказалась, заверив Эвенара, что прекрасно проведу время одна. Но он пообещал покинуть бал так быстро,
Эви был хорошим дипломатом. Он мог договориться с кем угодно и о чём угодно. Но послы из Гауса никак не желали соглашаться на его условия сотрудничества. Нет, Эвенар вёл себя с ними спокойно и сдержано. Но вечерами, когда приходил ко мне, искренне высказывал, как они все его достали, и как он устал от этих демоновых переговоров.
— Если бы не Эль, я бы их всех давно прибил, — признался он мне вчера. — Вот же упёртые гады. Трёхпроцентные ввозные пошлины им подавай! А ещё Рикенское баронство хотят оттяпать! Честно, Фел, если завтра они не пойдут на уступки, я выкину их из дворца и закрою границы. И пусть сидят в своём Гаусе, а до других стран добираются в обход моего королевства! И торговлю пускай ведут с другими! Идиоты! Они, кажется, не понимают, что им дружба с нами нужна сильнее, чем нам с ними.
Говоря это, он расхаживал по моей комнате в образе Мико, и на ходу стягивал с себя одежду. Я наблюдала за ним, сидя на кровати. Слушала, стараясь сохранить серьёзный вид. Но в душе искренне улыбалась. Мне нравилось видеть его таким: серьёзным, ответственным, всей душой радеющим за собственную страну. Да, он продолжал упираться, много раз говорил, что всё ещё надеется, что корона достанется кому-нибудь другому, но при этом часто вёл себя так, будто эта корона уже венчает его голову.
Несмотря на его занятость, мы были вместе каждую ночь, Эви даже переместил ко мне в комнату шкаф из своей. В общем, можно сказать, что теперь мы практически жили вместе. А я на самом деле начала чувствовать себя замужем и, честно говоря, это состояние мне очень нравилось.
Этим утром Эвенар ушёл даже раньше, чем обычно, за пару часов до рассвета. Сегодня должны были состояться финальные переговоры с послами Гауса, и мой принц собирался на самом деле поставить им ультиматум. Правда, перед этим ему требовалось обсудить свой план с отцом и Элем, потому он и покинул меня так рано.
Проводив его, я грустно вздохнула, ведь сегодня днём мы точно уже не увидимся, а вечером состоится злополучный бал. И с одной стороны, мне тоже хотелось попасть туда, покружиться в танце со своим супругом, посмотреть фейерверки, полюбоваться праздничными иллюзиями. Но… не получится. При всём своём желании посетить бал, к встрече с его величеством я пока готова не была.
Забравшись под одеяло, прикрыла глаза и попыталась снова уснуть, но в голову, словно специально, лезли самые разные мысли. Об Эвенаре и его семье, которая теперь являлась и моей тоже. Об Эле, который почти каждый день связывался со мной по артефакту, интересовался моими делами и не оставлял попыток заманить меня в гости. О родителях, про судьбу которых я так и решилась спросить.
Уснуть под такие думы не получилось. И, смирившись с тем, что поспать уже не удастся, я как раз собралась пойти умыться, но в дверь неожиданно постучали. Часы показывали семь утра, в академии ещё вчера начались каникулы, и кроме меня во всём нашем доме-общежитии остались только двое парней и Вита с близняшками. Даже не представляю, что кому-то из них могло понадобиться от меня в такую рань.
Накинула халат, завязала пояс, сунула ноги в тапки и пошла открывать. Но увидев в коридоре двоих мужчин с равнодушными лицами, едва не отшатнулась.
— Госпожа Дерт, вам придётся пойти с нами, — сказал один из них.
— Куда пойти? Кто вы вообще такие?
— Офицер Горимор и капитан Саммид, — сказал второй. — Вы задержаны по приказу его светлости герцога Дриара. Настоятельно рекомендую не оказывать сопротивление. В противном случае мы будем вынуждены применить силу.
Первый шагнул ко мне и ловким движением перетянул мои кисти антимагическим шнурком. И лишь увидев, как под ним на запястьях проступили капельки моей крови, я осознала, что всё происходящее реально. Это не сон, не иллюзия и не шутка. Меня на самом деле арестовали. Да ещё и по приказу главы департамента правопорядка.
— Господа, мне необходимо связаться с женихом, — сказала, стараясь сохранять спокойствие. — Он будет волноваться. Я должна предупредить…
— Нет, — перебил полицейский.
— Но по закону я имею право!
— У нас приказ немедленно доставить вас в департамент, — заявил он. — И личное распоряжение его светлости, запрещающее вам с кем-либо говорить.
Это уже слишком!
— В таком случае я отказываюсь с вами идти! — выпалила громко. Ох, надеюсь кто-нибудь из соседей меня услышит. — Вы обязаны поставить в известность хотя бы моего куратора! Я требую…
Договорить не смогла. С пальцев одного из мужчин сорвалось прозрачное плетение магии воздуха, отбить которое я не могла никак. А едва оно опустилось на мою голову… перед глазами всё померкло, тело обмякло, а сознание погрузилось во мрак.
Глава 77
В себя я пришла будто по щелчку. Словно кто-то насильно вернул меня в сознание. Открыла глаза, осмотрелась и сильнее вжалась в спинку стула, к которому была пристёгнута ремнями. Передо мной стоял мужчина в чёрной форме и пристально смотрел прямо в глаза. От этого взгляда у меня по телу будто расползался обжигающий холод, и хотелось съёжиться, спрятаться, убежать… но ремни держали крепко.
— Как я и думал, щит, — проговорил он, отпустив мой взгляд.
Едва этот человек отвернулся, даже дышать легче стало. Дикое напряжение, сковавшее тело, начало понемногу отпускать, но мне всё равно было очень страшно.
— Снимай, — послышался рядом надменный холодный голос.
Я повернулась на звук и уставилась на мужчину лет пятидесяти на вид, разместившегося на стуле в углу комнаты. Строгий серый костюм сидел на нём идеально, светлые волосы с проседью были стянуты в низкий хвост, а в сине-зелёных глазах была такая ледяная жестокость, от которой меня передёрнуло.