"Карильский цикл". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Не скажу, что на меня совершенно не действовал жар полуденного солнца. Действовал, ещё как. Но я давно привыкла жить с ним в согласии. Поняла, что выходить из дома в такое время без шляпы или платка — сущее самоубийство, что в тени раскидистой ивы у самой кромки большого пруда жара почти не ощущается, и что только в такую жару никто не станет мешать чудным минутам отдыха и возможности просто побыть собой.
К этому пруду, я приходила всегда, как только появлялась такая возможность, то есть во все погожие летние деньки, и искренне наслаждалась мгновениями тишины и покоя. Здесь можно было представить себя кем угодно! Сбежавшей капризной принцессой сказочного королевства… или прекрасной феей,
Вот такая моя жизнь, вот такой я родилась. Но… как всегда говорила моя приёмная мать: «Мы должны с благодарностью принимать свою судьбу со всеми её превратностями и сюрпризами». То же самое она сказала, перед своей смертью, когда мне было всего десять, и жизнь казалась прекрасной игрой. А за два дня до этого, в нашем маленьком домике на краю небольшого городка в глубине страны появилась богатая знатная дама, которая оказалась её родной сестрой. И она не смогла отказать умирающей в её последней просьбе… забрать меня к себе и присматривать до самого совершеннолетия. Вот с того самого дня моя жизнь круто изменилась.
Теперь же, мне восемнадцать, уже много лет я работаю в доме графини, и рада бы уйти… да только некуда. Но и жить так с каждым днём всё сложнее и сложнее. Приказы госпожи становятся всё изощреннее, наказания — жестче, а условия работы — хуже. И пусть, по нашим обычаям я уже как полгода считалась совершеннолетней, но попыток покинуть дом не предпринимала ещё ни разу.
Естественно ни в какую школу или пансион меня не отправляли, и я очень благодарна Эриде — моей приёмной матери, за то что не оставила меня неграмотной. Она была знахаркой, причём довольно талантливой, и помимо чтения, письма и счёта, так же обучала меня разбираться в травах, распознавать болезни и раны, но, самое главное, она смогла открыть во мне способности для обращения к силам стихий. И для маленькой девчушки, коей тогда являлась я, это стало настоящим подарком небес, потому что на мой первый неумелый зов откликнулись сразу и вода, и огонь. А с того дня, как Эрида оставила меня… эти две вечно противоборствующие стихии и есть моя настоящая семья.
Солнце медленно двигало тень на сооруженных мной часах, показывая, что уже можно без опасений выходить под его прямые лучи, и скинув с себя одежду, я бегом ринулась к пруду. Здесь, находясь во власти столь любимой мной воды, я, наконец, смогла расслабиться окончательно, и хоть на несколько минут снова стать Трил Сиерлен — девушкой с несломленной волей, свободными мыслями и нехилыми способностями к магии, которым, увы, навсегда суждено остаться лишь способностями.
Вволю наплававшись, догребла до центра пруда и, перевернувшись на спину, подложила под голову руки и закрыла глаза. Вода мягко ласкала, легонько покачивая на волнах, и как будто уговаривала меня начать менять свою жизнь. Мне иногда казалось, что я слышу её тихий мягкий шёпот прямо в своей голове, и каждый раз она твердила только одну фразу, которая не давала мне покоя. Она говорила: «Иди к своей судьбе». Да только вот… никак не желала указывать правильное направление.
Ну, откуда мне, бедной девочке,
Вдруг, где-то на самом краю сознания, мне показалось, что я уловила тихий шорох. И, возможно, я бы даже не обратила на него никакого внимания, но… резко проснувшаяся интуиция упрямо твердила о надвигающейся опасности. Не скажу, что всегда безоговорочно к ней прислушивалась, потому что гораздо чаще все её вопли и уговоры мной упрямо игнорировались, но сейчас её крик был настолько истошным и отчаянным, что пришлось поддаться.
Осторожно перевернувшись на живот, я медленно погрузилась под воду и, отплыв подальше от центра, замерла за небольшой изгородью из редких камышей. И, как оказалось, очень вовремя.
— Три-и-и-и-л, — позвал меня кто-то. И от звучания этого голоса по коже моментально пробежала целая армия мурашек. Он всегда действовал на меня именно так, всегда вызывал страх, и даже сейчас, находясь в относительной безопасности, я жутко боялась, что это действительно он.
— Здесь твои вещи, моя милая. И если не выйдешь сама… — он на секунду остановился, явно прислушиваясь к посторонним звукам, ожидая выловить среди них тот, который бы меня выдал. — Трил, я заберу твою одежду.
А вот это было уже совсем не смешно.
Ведь если этот гад исполнит своё обещание, то мне придётся явиться в особняк, прикрываясь лишь лопухами. Представляю, как на это отреагирует графиня! А в том, что ей обязательно обо всём доложат, я ни капли не сомневалась.
Меня в её богатом доме, мягко говоря, недолюбливали почти все. Помню, раньше долго мучилась, ища один единственный ответ на закономерный вопрос: «За что?». Ведь я же ничегошеньки им не сделала, старалась быть паинькой и никому не доставлять неудобств. Но… несмотря на все свои усилия, всё равно с первого дня появления в имении графини, стала всеобщим изгоем. Хотя, нет… Здесь были всего два человека, которые относился ко мне как-то по-особенному. Это повариха Марси и… Джер. Тот самый, который стоял сейчас на берегу и внимательно высматривал меня на просторах пруда.
— Давай, мой колокольчик, выходи из своего укрытия, — проговорил он с лукавой улыбкой. — Не испытывай моё терпение.
А разве он оставил варианты?! И мне, правда, не хотелось его злить. Джером Гральян и так был для меня опасен, а уж в гневе…
— Иду, — тихо отозвалась я, и медленно погребла к берегу. Но добравшись до места, где ноги прекрасно доставали до дна, остановилась, и внимательно посмотрела в глаза Джеру.
Даже не верится, что не видела его больше года, и эта его поездка в северную Эрлинию так замечательно затянулась. И это время почти показалось мне сказочной передышкой, этакой полосой спокойствия, и даже моя жизнь в имении стала казаться вполне приятной. А ведь раньше подобные мысли в голову ни разу не приходили.
Джер стоял у самой кромки воды и сосредоточенно меня рассматривал. Благо, из-за того что вода здесь не была кристально прозрачной, ничего ниже плеч он видеть не мог. Но судя по знакомому блеску в глазах, даже этого оказалось ему вполне достаточно.
За то время, что мы не встречались, Джер почти не изменился. И сейчас, как и раньше я видела перед собой стильно одетого, по меркам нынешней моды, высокого молодого мужчину, с военной выправкой, гордым разворотом широких плеч и сильным крепким тренированным телом. Его светлые волосы, были идеально уложены, в серых глазах виднелась давно знакомая мне сталь, а их прищуренный хитрый взгляд слишком красноречиво говорил о том, что могло понадобиться от меня этому человеку.